Средневековый демонологический бестиарий

С удовольствием нашла вдруг отличные лекции, которые когда-то уже слушала:

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Че-то я, по-моему, вечно недооцениваю Порпору как композитора. :-))) Потрясающая ведь вещь:



И Прина молодчина, очень душевненько получилось.

@темы: Nicola Porpora, Sonia Prina

---

Элисса прислала моего любимого мужичка:

New song: SOCIAL DISTANCING
Be sure to watch this from at least two metres away and then wash your hands https://t.co/8C4POiFzMj pic.twitter.com/EVyHgk7ZOi

— Mitch Benn🇬🇧🇪🇺 (@MitchBenn) March 18, 2020

Кстати, о плюсах карантина и транспортного коллапса: теперь у меня есть законная отмазка не тащиться на плановое обследование, на которое я должна была прийти еще две недели назад.

И о минусах: наша уже проплаченная апрельская Испания, естественно, накрылась медным тазом. Толедской архитектуре сейчас сильно не до нас. ((

В остальном же - тьфу-тьфу-тьфу! - моя жизнь того самого интроверта, работающего на удаленке (с), пока что не изменилась от слова "никак". Во всяком случае, пока жива моя контора и работают магазины во дворе.

Но горло сегодня дерет шо трындец, да. :-))

---

Венская опера прислала рассылку: в связи с коронавирусом они прикрылись до 2 апреля - но зато в утешение нам с 15 марта открывают бесплатно свой архив трансляций. :-))) Причем обещают не только халявный архив, но и живую трансляцию тех спектаклей, которые уже были запланированы.

In this difficult situation, Vienna State Opera is now opening its livestream archives, so that music lovers all over the world will still be able to enjoy opera and ballet. Starting on Sunday, 15 March 2020, Wiener Staatsoper will broadcast recordings of previous opera and ballet performances daily via its streaming platform www.staatsoperlive.com – worldwide and free of charge. This online programme will even follow the originally planned schedule at the house, with a few exceptions only. Streams start at 7 p.m. or 5 p.m. CET respectively (for Die Walküre, Siegfried, Götterdämmerung) and remain available for 24 hours.

At your home, enjoy top-class performances with renowned singers and great conductors in different casts. The programme includes the complete Ring tetralogy under the baton of Adam Fischer, Simon Rattle and Axel Kober with Tomasz Konieczny (Wotan/Wanderer), Stephen Gould (Siegfried), Evelyn Herlitzius and Iréne Theorin (Brünnhilde); two evenings of Falstaff under James Conlon and Zubin Mehta with Carlos Álvarez and Ambrogio Maestri in the title role, Simon Keenlyside and Ludovic Tézier as Ford; three different casts in Tosca performances, Tri Sestri, Roméo et Juliette with Juan Diego Flórez and Aida Garifullina in the title roles, the anniversary production of Die Frau ohne Schatten under Christian Thielemann with Stephen Gould (Kaiser), Camilla Nylund (Kaiserin), Wolfgang Koch (Barak), Nina Stemme (Färberin) and Evelyn Herlitzius (Amme) as well as the ballet Peer Gynt.

---

Отличные у Солкина лекции: уже четвертую неделю слушаю потихоньку и восхищаюсь.



Кстати, штука, о которой я в древнеегипетском контексте слышу в первый раз: письма мертвым. Вот некий человек пишет умершей возлюбленной и просит, чтобы она сразилась с демоном его болезни (ни болезнь, ни имя демона не называются: а) озвучить - значит, призвать демона в нашу реальность, б) возлюбленная и сама знает, с кем ей сразиться).

"Как ты там? Позаботилась ли о тебе Западная согласно желанию твоему? Смотри: я возлюбленный твой на земле, сразись же за меня и храни имя мое. Не путал я заклинаний пред тобою, когда делал имя твое повторяемым на земле. Услышь меня: изгони боль из тела моего, будь благой в присутствии моем, когда увижу я тебя во сне за меня сражающейся. Возложу я дары пред тобою, принесу жертвы тебе, когда солнце взойдет".

А вот некий жрец Хени пишет своему умершему папе Меру (тоже жрецу). Предыстория: Хени постоянно снится их покойный слуга Сени, которому Хени ранее сделал какую-то гадость (судя по контексту, чуть ли не был причастен к его убийству или к чему-то в этом же роде). Мало того, что Сени ему снится, так он на него во сне еще и СМОТРИТ - то бишь наводит порчу. Поскольку Хени регулярно совершает все положенные ритуалы в честь папы, то рассчитывает, что папа в благодарность как-то сконтактирует в загробном мире с этим Сени и заставит его прекратить это безобразие. В общем, Хени подробно расписывает папе ситуацию, напирая на то, что а) он, Хени, ни в чем не виноват, ну разве что только чуть-чуть, б) Сени сам гондон и сволочь, - и подкладывает письмо в саркофаг недавно скончавшегося родственника, чтобы тот передал послание на тот свет прямо по назначению.

"Полезно обратить внимание на того, кто обеспечивает тебя, из-за этих вещей, которые делает этот твой слуга Сени, заставляя меня видеть его во сне, когда он в городе, едином с тобою. Воистину, это его характер собственный его преследует! Воистину, то, что случилось с ним, случилось не от моей руки, слуги твоего - ну, правда, не от моей! Не было это концом всего того, что должно было случиться. Воистину, не я был первым, кто нанес раны ему. Другие были прежде меня, твоего слуги, да будет господин защитой ему и да не даст он ему наносить вред, да будут сторожить его в мире ушедших, дабы никогда больше он не мог смотреть на меня оттуда, на меня, твоего преданного слугу!"

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Собор святого Петра: модильонный тетраморф, архангел-Буратино и Богоматерь со змеей

Начало

Фантастические хари на модильонах и капителях в соборе тоже есть в количестве - причем даже побольше, чем в святой Радегонде (помещение, знаете ли, попросторнее будет). Жизнь на модильонах кипит: кто-то топором машет, кто-то в дуду дудит, кто-то с соседом языками чешет, кто-то занимается любимым делом всех модильонных харь - кого-то жрет.

Итак, хари!







Собеседники:









Женщина-кошка:



Эксгибиционист:



Книголюб:



Архитектор с циркулем:



Кто-то толчет воду нечто в ступе:



А вот внезапно благочестивый сюжет: канонический змееборец (ну, или может быть, мужик просто гадюку в огороде нашел и теперь ее оттуда выковыривает):



Солдат спит, а служба идет!





Здесь тоже сладко спят:



Музыкант (музыкантов тут, кстати, очень много):



Мыслитель:



Монстрик в шарфике (хотя меня не оставляет подозрение, что это не шарфик, а епископская стола):



А теперь - квест на сообразительность! Дано: рогатое чудище с книжкой...



+ страхолюдная хищная птица...



+ зубастая тварь с гривой и крылатый мужик (тоже с книжкой)...



= ????

Правильно, тетраморф! Символическая четверка евангелистов: телец Луки

спойлер

(вообще-то на книжке у него так и написано), орел Иоанна, лев Марка и ангел Матфея - тетраморф как он есть. :-)) Ну а что монструозненький немножко - так это же веселое Средневековье, оно даже к сакральным вещам относится... э-э-э... своеобразно. Кстати, снизу на все это средневековое безобразие с отвращением взирает коленопреклоненный то ли восемнадцативечный, то ли девятнадцативечный епископ: он таких штук явно не одобряет.





Еще хари:













































































Кроме каменных харь в соборе живут еще и хари деревянные: здесь есть охрененно сохранившиеся деревянные хоры тринадцатого века - таких мебельных комплектов в мире на пальцах одной руки пересчитать.

Хоры:





























Ангел, что-то нашептывающий пекарю (если это какой-то канонический сюжет, то я его не опознаю):



Архитектор с чертежными инструментами:



Кто-то закалывает кабанчика (наверное, к Рождеству):



Тянитолкай:



Борьба жабы и гадюки льва с драконом:



Печальная-печальная рожа на откидном сиденье (будешь тут веселый, когда всю жизнь только и видишь, что задницы капитула...):





Еще рожи:













Там же рядом наставили современной деревянной скульптуры - надо полагать, хотели продемонстрировать, что продолжают традицию. Но тут я пас, я не любитель.







Прочий соборный интерьер. Апостол Петр, который первым встречает посетителя у входа: как заходишь - так он сразу в глаза и бросается.







Антропоморфный дендромутант Деревянный архангел Михаил 1500-х годов рождения, попирающий Сатану, подозрительно похожего на Скуби-Ду:







Изображение Святого семейства, заказанное во второй половине семнадцатого века соборным капелланом Рене Лореном:



Коленопреклоненный донатор и его святой покровитель Ренат, епископ Анжерский. Вообще церковная живопись меня в здешних краях не особо впечатляет (не Тоскана все-таки), но в этом даже что-то есть. Такую милую мазню вполне мог бы заказать какой-нибудь де Тревиль: так и красовался бы под Святым семейством - в парадной форме и с подкрученными усами, а рядом какой-нибудь святой Арманд Ваннский или апостол Иоанн...



Капелла с мощами святого Илария, а также апостолов Петра и Павла:







"Ой, змейка!" Очень хорошая Мария с младенцем и змеей в осевой капелле. Теоретически змея наверняка символизирует Сатану или еще что-нибудь нехорошее, но поскольку на лице у Марии нет ни гнева, ни отвращения, а только чисто человеческое удивление ("Ну надо же! И откуда только приползла?"), так и тянет предположить, что змея в данном случае просто змея - мало ли в Иудее змей. И вообще, по-моему, это удавчик.





"Нет, сынок, посиди еще на ручках у мамы: нельзя бегать там, где змейки ползают..."





В той же капелле: апостол Иоанн с орлом и святой Иосиф с маленьким Иисусом.





Средневековый лабиринт для паломников - совсем как в Шартре, только маленький и нарисован почему-то не на полу, а на стене. Зачем он здесь, если проползти по нему с молитвенными целями никак нельзя, - этого никто не знает.





Неподалеку от него - трогательная девятнадцативечная Жанна д`Арк:





Капелла апостолов. Зайти внутрь нельзя: реставрируют фрески тринадцатого века. Кое-что уже отреставрировали:





Христос во славе:



"Посмотри на трон Христа. Тебе не кажется, что он похож на фасад этого собора?" - спрашивает комиксная Алиенора Аквитанская с информационного стенда.



Спасибо, кэп, ваше величество, действительно, похож!

Музицирующие ангелы:







Коронование Девы Марии:













Лоно Авраамово:



Святой Петр с ключами и прочие апостолы:







А вообще было бы страшно интересно побывать здесь снова лет через десять-пятнадцать - когда реставрацию уж точно закончат. Красота ведь будет!..

@темы: Франция

---

Собор святого Петра: апостол-растратчик, великолепная Алиенора и поющие гаргульи

А теперь - самый-самый главный (во всяком случае, официально) храм Пуатье: собор святого Петра. Строго говоря, изначально он был Петра и Павла, но потом Павел как-то потерялся, поэтому в подавляющем большинстве случаев называют его просто Сен-Пьер.

В 1137 году Алиенора Аквитанская и ее первый муж Людовик VII короновались в этом соборе как герцоги Аквитанские и графы Пуатье. Через пятнадцать лет, как известно, Алиенора развелась с Людовиком и выскочила замуж за Генриха Плантагенета, будущего короля Англии, но повторять ошибку молодости и делиться своей наследной аквитанской короной с новым мужем не стала, оставшись единоличной владелицей и Аквитании, и Пуатье (эту самую корону Генрих сумел выбить из нее только на старости лет, да и то не в свою пользу, а в пользу их сына Ричарда Львиное Сердце).

В гробу видав делиться с Генрихом Аквитанией, Алиенора, тем не менее, плотно припахала супруга к благоустройству ее владений вообще - и к возведению нового собора в Пуатье в частности (предыдущее здание, в котором она короновалась со своим первым мужем, к тому времени уже успело здорово одряхлеть). В итоге новый вариант собора святого Петра был построен в "родовом" стиле Плантагенетов - в стиле анжуйской готики. Что в переводе на нормальный человеческий язык означает: никакого этого вашего северофранцузского парения ввысь, как в Шартре, своды пониже, неф пошире, стены толстенные, как в романской архитектуре, и вообще здание имеет вид солидный и, если можно так выразиться, подчеркнуто феодальный. Короче, в самый раз для гордых суверенных герцогов гордой независимой Аквитании.

Собор Сен-Пьер во всех видах и позах:









































Кстати говоря, несмотря на то, что это самый-самый главный городской храм (и вообще кафедральный собор!), квартал вокруг него такой тихий и безлюдный, что прямо диву даешься. С той стороны, что ближе к музею (бывшему монастырю Сен-Круа), еще хоть как-то народ шастает, а на прочих окрестных улочках чисто тебе сонное царство: раз в полчаса кто-нибудь выползет - и то счастье. Ни книжных магазинов, ни ресторанчиков, ни сувенирок, ни даже самой завалящей церковной лавочки (и это на соборной-то площади, ага) - первый раз в жизни такое вижу. :-)) Но зато машин перед собором припаркована куча - то ли там парковка дешевле, то ли в этом средневековом квартале просто припарковаться больше негде...

Продолжаем рассматривать соборный экстерьер. У собора четыре портала - три "парадных", на западном фасаде, а четвертый, самый старый, скромно приютился с северной стороны. Начнем с "парадных", слева направо.

Портал Богоматери:



На тимпане - каноническая визуальная программа: внизу успение Богоматери, наверху - небесное коронование Ее же (головы главных действующих лиц были отбиты в эпоху гугенотских войн, будь они неладны).



Обезглавленный римлянами Дионисий Парижский (прижимающий свою отрубленную голову к груди) и обезглавленный гугенотами безымянный пророк со скрижалями (его голова разлетелась в пыль, небось, еще во времена адмирала Колиньи). Отсюда мораль: если вы католический святой, то лучше носите голову в руках, а не на шее - меньше шансов, что до нее доберется какой-нибудь религиозный ебанат.



Там же, на архивольтах: некий (тоже обезглавленный) святой, держащий, наверное, гигантскую пуговицу бубен? половинку яблока? половинку дыни?.. Короче, я не знаю, что он держит, но выглядит здорово. :-)))



Припортальные монстры:





"Добрый день, соседушка! Как здоровьице?":







Радости семейной жизни "Дорогой/дорогая, заткнись!!!111":



"А я вот, слава Ктулху, фореверэлоун, хочу орать - и хрен мне кто запретит!":



Центральный портал - портал Страшного суда:



Тимпан, опять же, канонично-стандартный: наверху - Иисус на троне, в среднем ярусе - разделение на грешных и праведных, в нижнем - покойнички выкапываются из могил.



Снова припортальные твари: орущие гаргульи. Мне все кажется, что они должны орать что-нибудь оперно-рекордное - Вагнера, например ("Wä-ä-ä-älse!!! Wä-ä-ä-älse!!!"). Как мудро заметила Элисса, это готовый сюжет для рекламы леденцов от кашля: левая уже насосалась употребила леденец и теперь голосит в свое удовольствие, а правая все еще кашляет.

Ну правда же, еще чуть-чуть - и вылитый Йося?

Ну правда же, еще чуть-чуть - и вылитый Йося? :-)))



Ладно, это монтаж, но основную мысль вы поняли. :-))

Третий портал - портал святого Фомы:





На нижнем ярусе тимпана - сабж вкладывает персты в рану Христа:



А вот на верхнем ярусе сюжет пооригинальнее - так называемый небесный дворец апостола Фомы. Это сюжет из "Золотой легенды" - весьма популярный среди читающей публики Средневековья, но довольно редко встречающийся в визуальном виде. Краткая суть такова: индийский царь Гондофор пригласил к своему двору апостола Фому как зарубежного специалиста, чтобы тот построил ему шикарный дворец. Для постройки дворца царь выделил апостолу кучу денег, а сам уехал на два года в дальнюю провинцию. Пока заказчик отсутствовал, Фома совершил то, что в современных УК называется "нецелевое использование бюджетных средств", - пожертвовал все выделенные на дворец деньги местным бедным. Вернувшись, царь, естественно, рассвирепел и повелел немедленно казнить растратчика. Тут бы апостолу и конец, но вдруг лежавший при смерти брат царя, возможно, вошедший в преступный сговор с подозреваемым, возьми да скажи царю: "Я вижу дворец из золота, серебра и драгоценных камней, построенный этим человеком. Этот дворец - в Царствии Небесном, и если ты захочешь, он будет твоим".

Короче, апостол Фома и его избушка на ангельских ножках небесный дворец:





И еще немножко окружающих монстров:









А вот четвертый портал - портал Архангела Михаила.



Несмотря на название, собственно Михаила на портале нет (на самом деле он за дверями, внутри собора, и представляет собой буратино буратиной изумительный образец хреново исполненной шестнадцативечной деревянной скульптуры). Зато на капителях имеются евангельские волхвы, царь Ирод, Благовещение, встреча Марии с Елизаветой и вообще полный околорождественский набор.





К сожалению, сохранились капители очень плохо, так что могу разве что еще показать скачущих волхвов крупным планом (ну ни дать ни взять всадники Апокалипсиса! :-))):





Теперь заходим внутрь. Вот щас я опять накидаю кучу фоток в разных ракурсах - так сказать, для осознания масштаба герцогского духовного величия:























Нормальной книжки про собор нам, к сожалению, достать не удалось, но внутри, слава тебе господи, полным-полно информационных стендов. Стенды сделаны в занимательно-развлекательном полукомиксном стиле, и главные герои этого комикса - Алиенора Аквитанская и ее геральдическая птичка. Птичка, стало быть, летает по собору и задает дурацкие вопросы, а Алиенора на них отвечает.



В соборе есть энное количество очень неплохих витражей тринадцатого века, однако самый крутой здешний витраж - это двенадцативечное "Распятие", один из самых старых витражей в Европе и точно уж самый большой витраж той эпохи (8,35 на 3,1 метра - для двенадцатого века реально огромный). Ну и еще он просто очень красивый.





На самом верху витража - Иисус в мандорле:



Голгофа. У подножия креста стоят Мария, сотник Лонгин, безымянный римский солдат и апостол Иоанн:



Под Голгофой - казнь апостола Петра, которого, как известно, распяли вниз головой. Слева от Петра - император Нерон на троне, справа - палач рубит голову апостолу Павлу.



Нерон крупным планом:



А кто это у нас такой под святым Петром на карачках в позе донаторов держит в руках макет этого же самого витража? "Разве ты не узнаешь меня и моего мужа Анри Генриха? - возмущается комиксная Алиенора. - Это мы пожертвовали собору этот витраж!"



Все верно: и пожертвовали, и себя на нем заказали изобразить - вместе с четырьмя сыновьями: Генрихом, Ричардом Львиное Сердце, Джеффри и то ли самым младшим, Иоанном (будущим Безземельным), то ли самым старшим, рано умершим Вильгельмом. Между прочим, это по факту единственный дошедший до наших дней прижизненный портрет Алиеноры Аквитанской.



Кстати, по наличию сыновей довольно точно вычисляются временные границы создания витража - не раньше 1158 года (когда их стало уже четверо) и не позже 1173 -1174 (как раз в это время Генрих-младший, Ричард и Джеффри по наущению маменьки подняли мятеж против папеньки, так что хрен бы Генрих-старший стал бы тратить деньги на семейный портрет с непокорными отпрысками).

Далі буде...

@темы: Франция

---

Венецианские сиротки

Рекламный алгоритм ютуба сошел с ума и внезапно начал подсовывать хорошие вещи (вместо постоянного "Кулинарный блоггер Маня за десять минут приготовила говно из говна, вы непременно должны на это посмотреть!!!111", господи, как же меня это заколебало).

Сегодня, вот, венецианские сиротки приплыли. Естественно, Вивальди, естественно, "Глория" - но зато охренительный видеоряд в исторических костюмах и состав аутентичнее некуда. Как открыла я ролик, так и залипла. :-))



Че здесь вообще происходит Исторический бэкграунд:

1. Я об этом уже когда-то писала, когда делала пост про "Юдифь", но это было триста лет назад, так что повторюсь: в Венеции середины XVIII века было две главных движущих музыкальных силы - оперные театры (не побоюсь этого слова, самые крутые в тогдашней Европе) и внезапно женские сиротские приюты - ospedale. Эти ospedale отбирали среди местных сиротинушек самых музыкально одаренных, вбухивали в их обучение кучу денег, приглашали писать для них репертуар самых крутых тогдашних композиторов, а потом стригли бабки с выступлений. То есть, конечно, не бабки с выступлений, а пожертвования после церковных месс, на которых пели эти сиротки, но вся Венеция на этот счет нисколько не обманывалась и знала, что месса с приютскими сиротками - это даже круче, чем самый крутой светский концерт. Соответственно, публика паства на эти мессы ломилась не хуже, чем в оперу, и деньги несли в количестве.

2. Музыкальные сиротки были только женского пола. Просто мальчиков-подкидышей считалось возможным сразу отдавать в какие-нибудь городские мастерские в качестве подмастерьев: стукнуло лет шесть-семь - и все, пошел вон из приюта учиться сапоги тачать. А вот девочек обучать на стороне считалось неприличным, поэтому они оставались в приюте до условного совершеннолетия, и нужно там было их чем-то занимать (не всех же засаживать кружева плести). Вот их и занимали. Музыкой.

3. Музыкальные произведения для хора тогда (да и сейчас, в основном тоже) было принято писать для состава SATB - сопрано-альты-тенора-басы. Естественно, в чисто женском приютском хоре никаких теноров и басов не было и быть не могло. Поэтому композиторы - тот же Вивальди со своей "Глорией", написанной специально для венецианского Приюта Милосердия (Ospedale della Pietà, - выкручивались следующим образом: первые сопрано поют партию сопрано, вторые сопрано поют партию теноров, передвинутую на октаву выше, первые альты - партию альтов, вторые альты - партию басов (опять октавой выше). Получалось очень оригинально. В наше время на этот принцип обычно забивают и исполняют все с настоящими тенорами и басами, но на этом видео все аутентичненько - чисто женский коллектив.

4. Сиротки-солистки в смысле всенародной любви и популярности были звездами не хуже оперных див. При этом их лица на выступлениях разглядеть было невозможно, потому как и хор, и оркестр из соображений сохранности целомудрия сидели на балкончиках, закрытых плотной решеткой (см. видео). Фамилий их тоже никто не знал (да у большинства этих девочек-подкидышей никаких фамилий и сроду-то не было), посему идентифицировали их так: "Сегодня солирует Микелина из Приюта Неизлечимых, а-а-а, все на матч мессу!!!"

5. Все эти Микелины-Дзанетты-Андзолетты, при всех своих талантах, не имели права делать нормальную музыкальную карьеру вне приюта. По достижении условного совершеннолетия у них было два пути: либо получить от приюта приданое (весьма солидную сумму) и выйти замуж, подписав обязательство никогда не выступать публично, либо постричься в монахини и остаться в приютском хоре/оркестре - в качестве исполнительницы или преподавательницы. Некоторые, правда, плевали на приданое и уходили на оперную сцену - но таких были единицы.

6. Солистка-контральто мне в этой записи категорически не нравится. Но зато все остальное - офигенно!

@темы: Vivaldi, Вивальди

---

Чтобы не потерять

Я уже почти забыла, какая же хорошая штука "Dixit Dominus" и какой молодец на этот счет Гардинер. :-) А что Аим на этот же счет не меньший молодец, вообще не знала - от нее церковного Генделя обычно хрен услышишь.

Классика жанра:



А вот Аим, которая всю дорогу пытается превратить его в оперу-сериа, - восхвалим же ее за это!

@темы: Гендель, Handel

---

Святая Радегонда-2 (внутренности: приличные и не очень)

Начало

Изнутри святая Радегонда - микст анжуйской готики с романщиной в лучшем виде: то есть, и витражи нормальных размеров имеются (здравствуй, готика!), и хари с модильонов в нефе скалятся, и крипта с гробиками есть (это совсем уж ранняя романщина, по-моему, она еще от предыдущей версии церкви уцелела), и хор с колоннами с романскими капительками в наличии.

Колонны, правда, в девятнадцатом веке в рамках возвращения к истокам реставраторы расписали в "романо-византийском стиле" (как в Нотр-Дам-ла-Гранд, ага), за что Проспер Мериме, будучи тогдашним главным инспектором исторических памятников Франции, потом этих реставраторов чуть ли не матом крыл. (Но тут, как и в случае с Гюисмансом, скажу: а мне все равно нравится!)

Короче, посмотрим на Радегондин интерьер в подробностях.

Неф. Впереди, в апсиде - хоры с колоннами, под хорами - подземная крипта с гробиками святой Радегонды, святой Агнессы и святой Дисциолы:





Хоры с росписью, раскритированной Мериме:











Одна из капителей: Даниил со львами.



Еще одна капитель: просто львы, без Даниила:





Осевая капелла - капелла Богоматери:



Витражи тут девятнадцативечные, а посему умильны и слащавы до омерзения, словно иллюстрации к "Сторожевой башне". Впрочем, в интерьер вписываются - ну и то слава богу...



Зато деревянная скульптура на алтаре неплоха:



Вход в крипту. Над входом, на модильонах - подвиги добродетели святой Радегонды:



Святая Радегонда "humiliter famulatur" и "corpus cruciat" - служит бедным (омывает кому-то ноги) и умершвляет плоть (столик с кандалами веригами в наличии):





"Pauperis miseretur" и "assidue orat" - сострадает бедным и беспрестанно молится:



"Obedientia potens" и "sanctis oblationes ministrat" - проявляет послушание и причащается святым причастием:



Сама крипта: посередине - романский гробик саркофаг Радегонды, справа статуя Богоматери, изваянная с Анны Австрийской. Если кому интересно, что эта статуя здесь делает, - вам сюда.





Кстати, о творцах (мать их). Креативная корейская художница Кимсуджа, накуролесившая в Нотр-Дам-ла-Гранд и во Дворце Правосудия, добралась и сюда: она позаклеивала окна в крипте радужной целлофановой пленкой. Это, типа, оммаж королеве франков, подчеркивающий извечные взаимоотношения между жизнью и смертью и чего-то там еще. Короче, вот окно с пленкой, вот табличка с идеологической матчастью - о художественной ценности креатива судите сами, как хотите. А у меня вкусы неразвитые и плебейские, я в сторонке постою.





Вид из крипты на западный торец нефа:



С хоров - туда же:











Репетирующий хор - не архитектурный, а настоящий, музыкальный. :-))) Очень хорошие, славные ребята (по-моему, не местные: во всяком случае, на репетицию они прям с чемоданами-рюкзаками явились).



Кому охота, послушать, как пели, - вот. Только дождитесь, пока видео догрузится и кнопка со стрелочкой появится (с фликром оно всегда так).

Боковая капеллочка с Иисусом и Радегондой:



Почему Иисус указывает пальцем на лоб - понятия не имею: вообще-то, по легенде, он явился к старенькой Радегонде сказать, что скоро примет ее в царствие небесное (и даже оставил на камне след своей ноги - этот камень там где-то есть, но я так и не смогла разглядеть, где именно).

Впрочем, мне лично импонирует версия, что, наверное, Господь этим жестом хочет сказать людям, что Ему угодно, чтобы они думали головой, а не чем-нибудь другим. :-))



Идем дальше. Очень хороший витраж, заказанный в 1270 году младшим братом Людовика Святого, Альфонсом, графом де Пуатье. Наверху, в большой розе - Страшный суд, в двух маленьких розах пониже - донаторы, включая самого Альфонса, в окнах внизу - земная жизнь Иисуса. И везде, где только можно - лилии Капетингов и геральдические замки королевы-матери, Бланки Кастильской (Альфонс, как и Людовик, был хороший мальчик и маму уважал и слушался):



Вот попробовала я еще полную развертку в фотошопе сделать: снять его "живьем" в такой перспективе, к сожалению, пространство не позволяет:



Фрагмент: Альфонс де Пуатье с двумя не то родичами, не то просто приближенными (не с сыновьями точно - детей у него не было).



Нижние окна с евангельскими сценами:





Беседа с Нечистым Искушение Христа в пустыне:



Бичевание и распятие:



Ну и, наконец, перейдем к самому интересному в святой Радегонде - к феерическим скульптурам на модильонах. :-))) Их здесь несколько сотен, и, в лучших традициях романского искусства, они довольно-таки далеки от привычных для нашего времени представлений о благочестии (а некоторые - и о приличии тоже). :-))



Модильоны в деталях. Инфернальные хари:

Осторожно, +18

Вот эта дама, по-моему, занимается тем же, что и предыдущая, разве что не так явно:



Кто-то пугает ежа нечистую силу голой задницей:



"Ой, мамочки, чо деется!..":



Скрипач:



Еще скрипач:



Осел, играющий на арфе:



Стрелец:



Дяденька с топором:



Ну и прочие странные личности, несть им числа:

@темы: Франция

---

Церковь святой Радегонды

Самая тихая, самая уютная церквушка в Пуатье (та самая, которая с благодарственными табличками за экзамены). :-)))

Святую Радегонду мы навещали при самой разной погоде: под ярким солнцем и в дождь, при паскудном холодном ветре и при вполне приятном затишье, но у меня в памяти она почему-то застряла прежде всего "дождливой": припрешься туда под декабрьским дождичком, зайдешь внутрь - мама дорогая, как же хорошо, уютно и сухо! Ну, правда, холодно, как в морозильнике, но чего еще от старой церкви ожидать.

Хотя, конечно, лучше всего она смотрится при нормальном солнечном освещении. Вот она - с тыла со стороны апсиды, то бишь, если смотреть с речки:



А вот - если идти к ней нормальным человеческим путем, из города:







Святую Радегонду, как я уже рассказывала, в Пуатье очень любят. Во-первых, она королева Франции (ну, ладно, не Франции, а франков, но современных французов такие мелочи не смущают), во-вторых, она считай, местная знаменитость: в Пуатье Радегонда провела больше двадцати лет: как приехала сюда где-то в середине шестого века основывать монастырь, так и здесь и осталась). Ну и, в-третьих, у нее была нелегкая женская доля, которая, тем не менее, не помешала ей прийти в успеху - что, согласитесь, всегда вдохновляет.

Родилась святая Радегонда (она же Радегунда, она же Радегундис, она же Радгунд) приблизительно в 518 году в Тюрингии. Ее папа Бертахар, король 1/3 Тюрингии, повздорил со своим братом Герменефредом, королем другой 1/3 Тюрингии. В этой семейной междуусобице Бертахар проиграл и был по-братски прирезан любящим сиблингом, а его детей - малолетнюю Радегонду и ее младшего брата - Герменефред забрал к себе как заложников.

Потом Герменефред посрался с третьим братом - Бадерихом, королем оставшейся 1/3 Тюрингии (милое семейство, да). Чтобы победить и в этой семейной грызне, он поначалу спелся с соседями - франкскими королями Теодорихом I и Хлотарем I (тоже братьями), но потом погрызся и с ними, в результате чего братья-франки захватили почти всю Тюрингию, а Герменефреда пустили в расход. Потом Теодорих и Хлотарь, в свою очередь, тоже чего-то там не поделили между собой, и Хлотарь, показав братцу фиг, отказался продолжать войну и отбыл домой, прихватив с собой награбленное добро и пленных, включая маленькую Радегонду и ее брата.

Сам по себе Хлотарь I, как и прочие мелкие царьки раннего Средневековья, был типичное бандитское быдло: грабежи-убийства-кабаки-бабы-цугундер. К счастью, у него хватило ума не воспитывать девочку при том шалмане, который именовался королевским двором в Суассоне, и Радегонду отправили на королевскую виллу Ати. Там ее крестили, научили читать-писать (на латыни, естественно, других вариантов в то время не предлагалось) и преподали основы христианского благочестия. Основы эти Радегонде очень понравились: девочка она была добрая и по-тинейджерски экзальтированная, так что она с удовольствием навещала бедных. раздавала милостыню, молилась, постилась и т.д., и т.п.

Когда ей исполнилось восемнадцать, ее "опекун" Хлотарь решил на ней жениться - поскольку его законная жена Гунтека как раз недавно умерла (правда, оставались еще две незаконные жены-конкубины - Ингунда и Арнегунда, но в те времена такие незначительные детали всем были пофигу). Радегонда, видимо, очень неплохо помнившая милые нравы суассонского двора, пришла в ужас: она вообще не хотела замуж, а за Хлотаря так тем более, она хотела в монастырь! Бедная девушка попыталась сбежать с виллы, но ее поймали и насильно обвенчали с Хлотарем. Венчал их, между прочим, никто иной, как святой Медард, епископ Нуйаонский - как ни печально это признавать, но в данном случае святой, прости господи, оказался обычным мудаком.

Впрочем, жили Хлотарь с Радегондой не так плохо, как можно было ожидать. С одной стороны, чрезмерная религиозность жены королю не то чтобы сильно нравилась, а с другой, хоть и гаркал Хлотарь иногда на супругу: дескать, ведешь себя как монашка, а не как королева, мне за тебя перед пацанами стыдно!!!1111 - но особо воли себе не давал. Ну, ясно же, что святая женщина, а со святыми шутки плохи: небось, как проклянет - так и загремишь в адский котел прямо не сходя с места трона...

Однако надолго Хлотаря не хватило. Где-то на десятом году брака с Радегондой он прирезал ее любимого младшего брата - якобы из опасения, что тот сбежит в свою родимую Тюрингию и присоединится к тамошнему восстанию. Конечно, этого Радегонда вынести уже не смогла. Она сбежала из дворца и отправилась в Нуайон - просить у епископа Медарда (того самого, который насильно обвенчал ее с Хлотарем) постричь ее в монахини.

Медарда, судя по всему, грызло чувство вины, поэтому он - пусть и после долгих колебаний - расторг брак Радегонды с Хлотарем и высвятил ее в диакониссы. После этого Радегонда отправилась в паломничество Тур, а потом добралась и до Пуатье, где ей посоветовали основать женскую обитель.

Хлотарь, узнав о побеге королевы, естественно, изошел на говно. Он даже попытался вернуть себе блудную беглую супругу, выковыряв ее из монастыря, но на защиту Радегонды встал парижский епископ Герман - тоже будуший святой, большой духовный авторитет своего времени и, похоже, человек куда более смелый и принципиальный, чем Медард. Так что пришлось королю остаться с носом и искать себе новую спутницу жизни (что он и сделал: после Радегонды у него было еще как минимум три жены).

А у Радегонды с тех пор все было хорошо. Она основала под стенами города маленький монастырек, набрала туда девиц и дам из приличных семейств, сделала аббатисой этого монастыря свою лучшую подругу Агнессу, и вся эта маленькая фемкоммуна в свое удовольствие молилась-постилась-трудилась, а по вечерам собиралась вместе, чтобы читать умные регигиозные книжки и беседовать о высоком. Иногда к ним на огонек заглядывал поэт Венанций Фортунат - весьма известная личность того времени - который, путешествуя по Франции, как-то случайно завернул в Пуатье да так там и остался: уж больно общество приятное. Потом он станет епископом Пуатье и напишет биографию житие своей доброй приятельницы Радегонды.

В общем, как видите, изначально не самая веселая жизненная история завершилась хэппи-эндом. У Радегонды были друзья, любимое дело, любимые книжки, свой кружок по интересам и - что самое главное! - возможность обустраивать себе жизнь по собственному вкусу, подальше от мудака-мужа. Ее монастырь, построенный за городскими стенами (сейчас это в пяти минутах ходьбы от собора святого Петра), вскоре стал называться монастырем Святого Креста (на современный французский лад - Сен-Круа): после того, как Радегонда подружилась по переписке с духовенством Константинополя, ей прислали оттуда в подарок кусочек Истинного Креста Господня. Кстати, тогдашний пуатевенский епископ Маровей, предшественник Венанция, очень на это дело обиделся: по его мнению, кусочек надо было прислать именно ему, а не каким-то там глупым бабам монахиням, пусть даже одна из этих монахинь - бывшая королева....

Во время Французской революции монастырь Сен-Круа расформировали: потом его снова восстановили, но уже не в самом Пуатье, а в пригороде - в Сен-Бенуа. А монастырская церковь святой Радегонды осталась там, где и была. При жизни самой Радегунды она называлась "Святая-Мария-за-стенами" и была построена для того, чтобы хоронить там монахинь: по тогдашним обычаям, унаследованным еще от римлян, хоронить покойников в черте города не полагалось. После того как там похоронили Радегонду, церковь, что вполне естественно, получила ее имя и стояла себе, пока не сгорела почти до тла где-то в начале XI века.

После пожара ее отстроили заново - в романском стиле. Потом, еще через двести лет проапгрейдили под анжуйскую готику, а в пятнадцатом веке пристроили с западной стороны фасад и колокольню - тоже в готическом стиле, но это уже не анжуйская готика, а пламенеющая.

Колокольня-фасад:





Милые твари, охраняющие колокольню:





Скульптурное оформление входа (скульптуры на тимпане девятнадцативечные, что случилось с оригинальными - не знаю, видимо, не сохранились):





Слева направо: святая Агнесса, святая Радегонда, Богоматерь с младенцем, святой Иларий Пиктавийский и святая Дисциола (тоже одна из монахинь-подруг Радегонды). Гулявшая возле церкви с внуками французская бабушка очень мило объясняла своей детворе: "А это Сент-Радгонд и ее друзья: Сент-Аньес, Сент-Илер и Сент-Дисьоль..."







Святой Иларий занимается любимым делом - попирает арианскую ересь. Меня упорно не оставляет мысль, что повернись все в четвертом веке несколько иначе, стоял бы тут на фасаде какой-нибудь Сатурнин Арльский, попирающий богомерзкого еретика Илария...





Прочие скульптурные детали:





Левая - моя любимая! - гаргулья, с восторгом поджидающая у входа посетителей пожирнее да повкуснее:



Ее сородичи:







Модильоны на колокольне (сохранность, к сожалению, так себе):







Церковная паперть - довольно редкой разновидности, так называемая parvis de justice, "паперть правосудия". Раньше тут стояли каменные скамьи для церковных судей, разбиравших местные дела - как церковные, так (иногда( и светские:





Далі буде...

@темы: Франция

---

Горести монахов Сен-Реми

Надо же, оказывается, беда какая - виселицы в аббастве не было. :-)))



"Красивого и значительного позорного столба" я в Сен-Реми не видела - видать, не дожил до наших дней, "добротной тюрьмы, запирающейся на ключ" - тоже (хотя хз, может, там сейчас какие-нибудь музейные запасники). А "красивый и значительный зал" для судебный заседаний - это, похоже, зал капитула на первом этаже аббатства. Действительно, и красивый, и значительный (и еще в нем адски холодно). Вот он:



А в здании руанского парламента до сих пор местная юстиция квартирует (люблю Францию за преемственность):

@темы: Франция

---

Какой мне вчера концертик ютубовский автоплей принес!



Кстати, в порядке полуоффтопа: снова размышляю о тщете всего сущего. Жил-был на свете светлейший, могущественнейший и всемилостивейший курфюрст Иеронимус Йозеф Франц де Паула, граф Коллоредо фон Вальзее, князь-архиепископ Зальцбурга, дядя с заоблачным ЧСВ, всю свою жизнь лопавшийся от важности. Но прошло триста лет - и кому теперь сдался этот охуенный властитель? А никому: помнит его только горстка музыковедов, и то только как мудака, который гнобил Моцарта. Всю жизнь пыжиться, обвешиваясь титулами, а потом войти в историю в единственном качестве - как человек-говно - я считаю, это win! :-)))

@темы: Моцарт, Mozart

---

Большая Богоматерь и фантастические твари

А вот это - редкая штука даже для такой глубинки, как Пуатье: романская церковь, умудрившаяся дожить до наших дней почти без переделок и перестроек. Называется она Нотр-Дам-ла-Гранд ("Большая Богоматерь"), и то, что мы сейчас видим, было начато в одиннадцатом веке и окончательно доведено до ума в двенадцатом.



До одиннадцатого века на этом месте тоже стояла церковь - с таким же названием (в тогдашних хрониках она упоминается как Sancta Maria Major - "большая церковь Девы Марии"), но что с ней случилось, что пришлось возводить новый вариант, - никто не знает. Может, обветшала, может, перестала вмещать всех желающих (город-то рос!) - во всяком случае, в 1086 году кардинал Эд де Шатильон, он же будущий папа Урбан II и будущий инициатор Первого крестового похода, торжественно освятил новенькую Нотр-Дам-ла-Гранд на радость всем пуатевенцам. После этого ее облик почти не менялся, разве что в шестнадцатом веке пристроили сзади несколько готических капеллочек для склепов городских шишек, а так - как была Большая Богоматерь романщина романщиной, так, слава тебе Господи, и осталась. :-))







Главная краса и гордость Нотр-Дам-ла-Гранд - это западный фасад с его невероятными скульптурами. Здесь есть апостолы, есть святые, есть ветхо- и новозаветные персонажи, а также 100500 деталечек, капителечек, модильончиков и прочих излишеств нехороших архитектурных украшений, изображающих, по большей части, такое, что и в горячечном бреду не увидишь (романский стиль как он есть, за это мы его и ценим!) :-))

Начнем с приличных персонажей. На самом верху, на фронтоне западного фасада - Христос в мандорле, ниже, в два ряда - двенадцать апостолов + двое добавочных местных святых епископов: Мартин Турский (он, считай, местный, Тур тут недалеко) и Иларий Пиктавийский (а этот вообще местная знаменитость, он тут еще в четвертом веке чудил прославился).



Вокруг Христа тетраморф (орел-ангел-лев-телец четырех евангелистов), сверху над ним - персонифицированные Солнце и Луна.



Сурового вида Солнце с метелкой пучком лучей и не менее суровая Луна:



Правая половина апостолов (верхний справа - святой Мартин):



Капители "апостольского" яруса крупным планом:









На среднем ярусе скульпторы, как и положено, откатывали каноническую библейскую программу с ключевыми сценами из обоих Заветов:



Адам и Ева, срывающие яблочко, + Навуходоносор на троне. В душе не ведаю, почему идеологи-заказчики сочли Навуходоносора настолько ключевым персонажем, что приказали его тут изобразить, но это точно Навуходоносор. Кто сомневается, может увеличить фотографии - там над ним подпись есть. :-))




Четыре пророка - Моисей, Иеремия, Исаия и Даниил:



Архангел Гавриил приносит Марии благую весть, справа от Марии - Иессей с усеченным вариантом Иессеева древа (поскольку места мало, древо растет у Иессея прямо из головы) и, наконец, крайний справа - царь Давид, который должен был музицировать на гуслях, но, поскольку верхняя половина туловища не сохранилась, не музицирует ни на чем.



Кстати, если кто вдруг обратил внимание на симпатичную тварь у Марии под ногами: это, граждане, Сатана. Вот он поближе:



Дальше (слева направо): встреча Марии с Елизаветой, Рождество, купание младенца Иисуса и задумчивый святой Иосиф, глядящий на это купание. Под Иосифом борются друг с другом два каких-то типа: может быть, это Иаков сражается с ангелом, а может, и нет - никто точно не знает.



Мария и Елизавета. Сзади них стоят две служанки и как бы говорят хозяйкам: ну, давайте, проходите в дом, чего на пороге-то обниматься...



Только что родившая Богоматерь (новорожденный в отдельной колыбельке, куда суют свои любопытные морды телята из вертепа), купание младенца и святой Иосиф. Почему Иосиф при этом такой грустный и задумчивый, я уже рассказывала.





Ну а теперь - фантастические твари. :-)) Тысячи их, и ни одна - заметьте, ни одна! - не повторяет другую. Даже мелкие монстрики на архивольтах все разные: у одного морда такая, у другого этакая, тот лапу вытянул сюда, этот туда - короче, копипаста в Средневековье была не в чести. В итоге перед этим фасадом можно стоять часами с разинутым ртом, испытывая приблизительно те же ощущения, что и в детстве, когда тебе достается толстая книжка с картинками: смотреть их не пересмотреть!







Теоретически, наверное, кое-кто из этих монстриков и может нести какую-то символическую нагрузку (там, собака = верность, козел = похоть, лев = сатана рыкающий, и проч., и проч.), но даже если и так, то все равно никакой стройной логической системы здесь нет, и толковать всех этих прелестных чудищ не возьмется даже самый упоротый искусствовед. Потому как очень велик шанс, что "автор хотел сказать, что он ничего не хотел сказать", а просто весело и радостно творил от балды - как в случае со свиньей со скрипкой в Руане.

Великолепные монструозные хари на модильонах и под ними. Тысячи их, и большая половина смотрит на зрителя с явно гастрономическим интересом:











Вообще же, насчет этих харь есть у нас с Элиссой свой хэдканон: когда в четвертом веке эти земли христианизировались, то самых крупных и опасных монстров (людоедов всяких, драконов и прочих) победоносное небесное воинство изничтожило. А мелкую безобидную нечисть не тронули: жалко же, они ведь хоть и твари, но все-таки Божии. С другой стороны, позволять им бесконтрольно шляться по территории тоже было бы не айс, поэтому мелких тварей взяли под свою руку местные святые, пристроив их по храмам как сторожевых собак - для охраны. Это, конечно, чистой воды синекура (ну зачем той же Богоматери вообще какая-то охрана?), но зато все вроде как при деле. Вот и скалятся с тех пор твари с фасадов - вспоминают, как они в прежние времена путничков по лесам пугали, но воли себе не дают: хозяева не позволяют.

Причем по качественному составу тварей сразу виден характер каждого святого: святой Иларий, например, мужик строгий, поэтому и твари у него в Сент-Илер-ле-Гран все как одна скучные. Ну ладно, на самом деле это потому что фасад в Сент-Илере восстанавливали с нуля в девятнадцатом веке и все модильоны там новодел. :-)) Большая Богоматерь всесильна и милосердна, она всех принимает, потому что может справиться с любым - так что хари у нее на модильонах куда разнообразнее. А святая Радегонда вообще женщина добрая и снисходительная: у нее в нефе вечно кто-нибудь то членом с модильона машет, то вагину демонстрирует, но Радегонде не привыкать - она в бытность свою замужем за буйным ебанатом королем Хлотарем и не такое видела...

Еще хари:







Моя самая любимая тварь. :-)) Прямо рыдает от восторга: "Ой, какие хорошенькие, ой, какие вкусненькие путники - сами, САМИ к нам на обед пришли!!!"



Эти тоже смотрят и облизываются:



































На башенках церкви тоже живут твари - не менее занятные и не менее плотоядные:

























Внутри у Большой Богоматери - типичный романский лес колонн (ну, не знали в ту эпоху другого способа поддерживать тяжелую крышу). В середине девятнадцатого века реставратор Шарль Жоли-Летерм в стремлении восстановить "все как было в Высоком Средневековье" раскрасил колонны в "романо-византийском" стиле (во всяком случае, так он себе его представлял). За это Жоли-Летерма современники разругали в пух и прах, а Гюисманс даже обозвал эту роспись "татуировкой", но я не Гюисманс, мне нравится.











Хоры:





Над хорами - остатки романских фресок. Теоретически это Небесный Иерусалим: Иисус + Агнец + Богоматерь с младенцем в мандорле + двенадцать апостолов вокруг, но на практике разобрать здесь что-либо очень сложно, потому как фрески сохранились хреново.





Капители колонн:





У большинства капителей мотивы растительные, более-менее "сюжетных" здесь только две - с Вознесением Господним и с неизвестной породы монстрами:





Семнадцативечная статуя Богоматери-С-Ключами. Чудо с ключами заключалось в следующем: якобы в 1202 году англичане, осаждавшие Пуатье, подкупили местного чиновника, чтобы тот украл ключи от города и открыл им ворота. Получив оговоренную мзду, чиновник честно пошел красть, но вот засада - ключей в мэрии не оказалось. Местный градоначальник тоже обнаружил пропажу, ринулся в панике в Нотр-Дам-ла-Гранд - молить Богоматерь о помощи - и увидел, что статуя Богоматери держит искомые ключи в руке. В ту же ночь Богоматерь явилась над стенами осажденного Пуатье вместе с двумя главными пуатевенскими святыми, святой Радегондой и святым Иларием, и англичане, не выдержав этого чудесного видения, то ли в ужасе бежали прочь, то ли в припадке помешательства перебили друг друга. Короче, закончилось все хорошо. :-))



Капелла святой Анны, пристроенная к основному зданию великим сенешалем Пуату Ивоном дю Фу в пятнадцатом веке. На алтаре - любимая средневековыми французами агитка "Дадим бой женской неграмотности!": святая Анна, обучающая Деву Марию чтению.













В той же капелле: очень хорошее шестнадцативечное "Положение во гроб", перенесенное сюда из какого-то монастыря.







Иоанн и Мария:



Теперь про витражи: ничего особо ценного на этот счет в Нотр-Дам-ла-Гранд нет, все здешние витражи сделаны в девятнадцатом веке, и художественная ценность у них соответствующая. Но есть и пара-тройка довольно приличных - "Чудо с ключами", например. Внизу - богомерзкие англичане под стенами Пуатье, в облаках - Иларий, Богоматерь с младенцем и Радегонда:



"Жанна д`Арк в Пуатье":



Людовик Святой вершит суд под дубом:



В той же капеллочке с витражом есть еще и статуя Людовика Святого с очень постным лицом:



Ну и в завершение, возвращаясь к теме фантастических тварей, могу показать змеехвостых ангелов с барочной кафедры семнадцатого века. Почему вдруг резчик решил изобразить их с такой... э-э-э... необычной для ангелов анатомией - не спрашивайте, не знаю. :-))

@темы: Франция

---

Пуатье: всякая всячина-2

Начало

Снова Сен-Жан-де-Монтьенеф - ранним утром тридцать первого декабря. Это была очередная попытка поглазеть на герцогскую родовую усыпальницу (в надежде, что, может, хоть к утренней мессе церковь откроется, Сильвестр ведь все-таки...), но, увы, нас снова ожидал облом. Зато вокруг были приятные утренние пейзажи и красивая изморозь.













Раз уж с Монтьенефом ничего не получилось, решили мы сходить к Дюнам, на правый берег реки. Там нам Википедия обещала гипогей - подземную часовню седьмого века. Правда, на каком-то из местных сайтов вскользь упоминалось, что гипогей вообще-то закрыт на консервацию и открывается раз в сто лет по обещанию - но мы решили, что в любом случае для бешеной собаки семь верст не крюк. Да и вообще было интересно поглядеть на Пуатье с правого берега - берег высокий, так что виды оттуда обещали быть очень даже ничего.

Ну и пошли мы - сначала по набережной, потом по мостику через речку, потом по длинной-длинной лестнице вскарабкались на гору и чуть не сдохли с непривычки к таким физическим нагрузкам :-).

Речка Клэн:









А вот и лестница. Предчувствие не обмануло: виды на старый Пуатье отсюда открываются офигенные.
А вообще именно с этой замечательной позиции во времена религиозных войн войска адмирала Колиньи лупили по городу пушками (на крыше святого Петра до сих пор следы от ядер видны).





Вид на святую Радегонду:



Она же с немного другого ракурса - на фоне собора святого Петра:



Собор поближе:



Вот эта извилистая борозда между домами - улица Гран-Рю, которая ведет к Нотр-Дам-ла-Гранд (от Ла-Гранд, как обычно, видна только колоколенка: не умели в романскую эпоху высокие здания строить):









А теперь отвлечемся на секунду от городской архитектуры. Приметы сельской местности: на склоне чуть ниже нас пасутся два барана:



Я человек от животноводства очень далекий, поэтому показалось мне сначала, что это садовые скульптуры такие - стоят себе совершенно неподвижно, даже не шелохнутся. О, прикольно сделано, думаю я; делаю кадр, потом второй, третий, потом увеличиваю снимки у себя на экранчике, чтобы резкость проверить: надо же, а бараны-то живые! У правого на разных кадрах положение челюсти меняется: ЖУЕТ ОН, СКОТИНА РОГАТАЯ. :-))))

А над баранами на дереве висит здоровенное гнездо. Ей-богу, не знаю, чье оно, не знаю даже, чьих оно... э-э-э... рук дело - человеческих (а то уж больно аккуратное какое-то) или того, кто в нем живет и кто бы это вообще мог быть таких размеров...



Статуя Богоматери-на-Дюнах. Богоматерь, соооруженная в 1876 году, стоит прямо над обрывом и благословляет через речку левый берег.







За Богоматерью начинается частный сектор (господи, как в моем районе :-))):





А вот и гипогей. Естественно, он оказался закрыт. Стоит он в скверике, скверик окружен заборчиком, перед входом в здание (состряпанное в конце девятнадцатого века, чтобы защитить подземную часовню) лежат каменные саркофаги весьма завлекательного вида, но даже их с такого расстояния толком не разглядишь. ( Зато сам скверик очень красивый, и деревья на солнце так хорошо смотрелись!











Возвращаемся вниз к речке. Виды с Нового моста:



Правый берег:





Благословляющая Богоматерь, которая наконец-то оказалась к нам лицом:





А теперь - пуатевенские улочки. Узкие, извилистые, и половина из них - с такими названиями, что так и хочется вставить их в какой-нибудь роман из жизни фентезийного псевдосредневековья.

Улица Шампань, она же - бывшая улица Вареной Груши:





Улица Золотых Весов:





Улица Трех Царей (в смысле, евангельских царей-волхвов):



Улица Алиеноры Аквитанской (помним-любим-гордимся!):





Ночной клуб "Большой гуль" (точнее, "Большая гуль", поскольку во французском языке goule женского рода, кстати, на вывеске последняя "e" отвалилась) возле церкви святой Радегонды:



Судя по вывешенному на входе расписанию, открывается это упыриное заведение в полночь и работает со среды по субботу (самые постные дни, да :-))). Согласно нашему хэдканону, по ночам сюда приходят оторваться фасадные гаргульи и неприличные романские твари с модильонов святой Радегонды.



Улица Соборная:



На брусчатке улицы Соборной нарисована голубая линия - это один из трех туристических маршрутов, известных под условным названием "Дороги Богоматери". Все они начинаются у Нотр-Дам-ла-Гранд, голубая линия ведет к святой Радегонде через собор Сен-Пьер, желтая - к аббатству Монтьенеф, красная - к церкви святого Илария (Сент-Илер-ле-Гран).



Еще улочки: улица Старых Скотобоен или Старых Мясных Лавок (честно говоря, затруднюсь определить, чего именно, потому что и то, и другое - boucheries).

).

И аппетитные сласти, которыми на ней торгуют. :-)))



Доминиканская часовня святого Сибара, спрятавшаяся в глубине старого города.



Часовню то ли реставрируют, то ли что-то строят вокруг нее, так что пришлось опять фотографировать через щель в заборе:



Домик пятнадцатого века. Как гласит пояснительная табличка - типичный пуатевенский особняк тех времен.



Площадь Карла Седьмого - крошечная, тихая, уютная:







А это шумная площадь - площадь Альфонса Лепти. Ресторанчики, ларьки с уличной жратвой и рождественский аттракцион с машинками для детей:



На углу площади расположено воистину благословенное место - книжный магазин "Joseph Gibert". В нем три этажа, и все три заставляют горько сожалеть о том, что у тебя не безразмерный чемодан и не безразмерный кошелек.



Там же рядом - Дворец Правосудия:



Собственно, Дворцом Правосудия эта громадина стала только в пятнадцатом веке (здесь, в частности, судили Жака Кера, вот, блин, и одалживай бабки первым лицам королевства), а до этого она был родовой резиденцией графов Пуатье, они же - герцоги Аквитанские aka Рамнульфиды. После того как здешние места перешли под власть французской короны, графство Пуатье стало апанажным - то бишь его выдавали в пожизненное владение кому-нибудь из отпрысков короля. В 1369 году его выдали герцогу Жану Беррийскому, младшему сыну Филиппа Шестого (он же - Филипп де Валуа, которого все хорошо помнят по дрюоновским "Проклятым королям"). В смысле политической деятельности этот Жан был личностью весьма неоднозначной, но при этом это был человек со вкусом и вообще большой эстет ("Великолепный часослов герцога Беррийского" - это его заказ). Поселившись в Пуатье, он перестроил графский дворец, изрядно пострадавший после пожара 1346 года, добавил к нему всяких готических новшеств, и в итоге получилось плюс-минус то, что мы сейчас видим.





Попасть внутрь нам удалось только один раз - и то потому что тут проходил концептуальный художественный... э-э-э... флешмоб... короче, я не знаю, как это правильно назвать, но заключался он в том, что всем желающим выдавали по куску глины и предлагали катать из нее шарики.

В общем, вот вам Зал потерянных шагов, построенный по приказу Алиеноры Аквитанской (между прочим, одно из самых больших внутренних помещений в Европе той эпохи!), посреди зала стоит стол, а за столом народ лепит шарики:



Организовала это действо концептуальная корейская художница Кимсуджа - та самая, которая освещала Нотр-Дам-ла-Гранд мерзкой сакральной марганцовочной подсветкой. Как гласил текст на поясняющем стенде, коллективное катание шариков должно было ввести нас в медитативное состояние, развить нам мелкую моторику, а также помочь слиться с Космосом и достичь Мировой Гармонии.

Насколько это работает - не знаю, мы не пробовали. :-)) Я лично существо бездуховное (и вообще полагаю, что кратчайший путь к достижению гармонии - это похуярить гаммы хотя бы минут двадцать; кстати, и для мелкой моторики очень пользительно...), Элисса у нас тоже не то чтобы любитель медитативных состояний - короче говоря, от эксперимента мы воздержались. :-) Но вообще народу мероприятие явно нравилось - катали с большим удовольствием, особенно дети.





Еще в зале имеется великолепный тройной камин, а над ним - балкончик в стиле пламенеющей готики. Так и представляю себе, как озябшие придворные герцога Беррийского жались к этому камину, чтобы погреться: холодно ведь в этих шикарных герцогских покоях...









Ну и напоследок - немного уличной рождественской иллюминации и праздничных витрин. Французы вообще большие мастера украшать витрины - каждый раз, как вижу, восхищаюсь от всей души:

@темы: Франция

---

Пуатье: всякая всячина

Чудный, замечательный древний городок, расположенный в глубокой жопе мира провинции - но это продвинутая жопа мира провинция, из которой до Парижа можно добраться на TGV всего за час (300 километров одним махом - аж уши закладывает), где городские автобусы бегают через каждые пять минут, где центр оккупирован бутиками и шикарными книжными магазинами и где, наконец, квартирует всемирно известный университет, в котором еще сам Рабле учился (и Пантагрюэль тоже :-))).

Две тысячи лет назад сюда заявился Юлий Цезарь ("Gallia est omnis divisa in partes tres", да), нашел, что эта конкретная часть Галлии тоже очень даже ничего, и завоевал ее к чертовой матери, в результате чего древний галльский город Лемонум стал называться Пиктавий (Pictavium), потому что римлянам лень было выяснять, что это за Лемонум такой, а с Пиктавием все понятно - пиктоны тут живут, галльское племя такое. Впоследствии в рамках мутации местной вульгарной латыни во французский язык латинский Pictavium превратился в Poitiers, и так он до сих пор и называется - Пуатье.

Еще кое-что о городе, его безбашенных герцогах, Алиеноре Аквитанской и Ричарде Львиное Сердце

В десятом веке нашей эры здесь воцарилась развеселая династия Рамнульфидов - названных так по имени Рамнульфа II, графа де Пуатье, бодрого средневекового гопника, по собственной инициативе провозгласившего себя сначала герцогом всея Аквитании, а затем и королем ее же. Правда, королевская корона за Рамнульфидами так и не закрепилась (собственно, самозванный король был первым и последним, у кого хватило хамства себя так называть), но титул герцогов Аквитании и графов Пуатье семейство сохранило. Из-за этого двойного титула потомки Рамнульфа вошли в историю под крайне замысловатой нумерацией: Гийом III (I) Лохматый (то есть третий из Гийомов - герцогов Аквитанских и первый - из графов Пуатье), Гийом VI (IV) Толстый, Гийом VII (V) Орел и т.д., и т.п.

Теоретически все эти Гийомы считались вассалами короля Франции, но по факту вертели своего сюзерена на известном органе как хотели - просто потому что плодородная Аквитания была куда больше, богаче и могущественнее, чем жалкий королевский домен Иль-де-Франс. Вообще же, династия эта изобиловала яркими личностями: практически все аквитанские герцоги были мужиками здоровыми, красивыми, большими бабниками и скандалистами (редко кто умудрялся прожить жизнь, не разведясь с одной-двумя женами и не учинив при этом скандал на пол-Европы), вечно встревали в какие-нибудь военные заварушки в родном герцогстве и за его пределами, но при этом заботились о культурном процветании любимой родины и прикармливали у себя при дворе разнообразных средневековых интеллектуалов.

Самым ярким из Рамнульфидов был знаменитый Гийом IX (VII) Трубадур - превосходный поэт, первый из известных нам провансальских трубадуров, непоседа-авантюрист с шилом в жопе, скатавшийся в Крестовый поход 1101 года и успевший удачно унести оттуда ноги (прочих освободителей Гроба Господня мусульмане перерезали едва ли не подчистую), и, подобно всей его родне, неисправимый бабник, отклеивший у своего вассала Эмери де Шательро законную жену и сплавивший собственную супругу в монастырь. Этот скандал в благородном аквитанском семействе обсуждали по всей Европе, а римский папа даже отлучил Трубадура от церкви за такие фокусы - но Трубадур был мужик упрямый, любовницу законному супругу не вернул, а впоследствии еще и выдал ее дочь от виконта де Шательро за своего сына, будущего Гийома X (VIII) Святого.

Закончилась династия, как известно, на великолепной Алиеноре Аквитанской - внучке Гийома Трубадура по отцу и внучке прекрасной виконтессы де Шательро по матери. Унаследовав то ли в пятнадцать, то ли в семнадцать лет Аквитанию и Пуатье, Алиенора по завету покойного батюшки вышла замуж за будущего короля Франции Людовика VII. За десять лет брака с Людовиком она успела родить ему двух дочерей, поучаствовать в крестовом походе (достойная внучка своего дедушки!) и бесчисленное количество раз поругаться со своим коронованным супругом. В конце концов измотанный пламенным темпераментом Алиеноры Людовик согласился дать ей развод (по официальной версии, супруги ВНЕЗАПНО обнаружили, что находятся в недопустимой степени родства - в общем, все как обычно), и Алиенора тут же выскочила замуж за Генриха Плантагенета, графа Анжу.

Надо сказать, что такого поворота Людовик не ожидал. Во-первых, Плантагенеты были для французского королевского дома тем же, чем и Рамнульфиды, то есть вечной занозой в заднице: неприлично богатые и могущественные вассалы, традиционно плевавшие на своего сюзерена с высокой колокольни. Во-вторых, через год после свадьбы Генрих, у которого земель и так было до хренища, стал еще и королем Англии (как сын Матильды Английской, дочери английского короля Генриха I). В итоге в руках у этой сладкой парочки оказались Англия, Анжу, Нормандия, Мэн и Тур (владения Плантагенета), а также Пуатье и Аквитания, которые Алиенора после развода с Людовиком, что называется, унесла с собой. По сравнению со всем этим несчастный королевский Иль-де-Франс был просто убогим мизером, что, конечно, Людовика сильно огорчало, но исправить уже ничего было нельзя.

Что же касается Алиеноры, то во втором браке семейная жизнь у нее оказалась не менее бурной, чем в первом. Они с Генрихом (который тоже был тот еще ебанат пассионарий) ссорились, мирились, снова ссорились и снова мирились, потом опять ссорились, и в конце концов Алиенора даже успела по милости супруга посидеть в тюрьме (ну ладно, не в тюрьме, а в Винчестере под домашним арестом, но зато целых шесть лет!). Тем не менее, за годы этого брака вечно ссорящаяся парочка наплодила аж восемь детей - включая всем известного Ричарда Львиное Сердце, маминого любимчика, мамину радость, главный Алиенорин свет в окошке, которого она изначально растила не как короля Англии (Ричард был не самым старшим из сыновей), а как будущего герцога Аквитании и графа Пуатье. В итоге так оно, собственно, и получилось: всю свою жизнь Ричард был куда более аквитанцем, чем англичанином, и, даже став королем, проводил намного больше времени в Бордо или в Пуатье, чем в унаследованном от отца королевстве. (Впрочем, он мог себе это позволить: пока он тусовался в своей любимой Аквитании, мама Алиенора руководила Англией твердой рукой, чтобы по возвращении любимый сынок мог не утруждать себя лишними хлопотами).

Однако вернемся к Пуатье. Как видим, в качестве приданого Алиеноры он на некоторое время оказался в числе английских владений, но в тринадцатом веке французские короли снова отжали его себе. Лишившись статуса столицы ранее де-факто независимого государства, город потихоньку стал превращаться в тихую провинцию, каковой мы сейчас его и наблюдаем.

Пуатье не особо популярен среди туристов (а зря!), но зато его очень любят искусствоведы, потому как это такой заповедник романской архитектуры, какого еще поискать надо. (На самом деле, в этом смысле городу сыграла на руку его глубокая провинциальность: если в более продвинутых местах старую романщину норовили перестроить по новой моде в готику/классицизм/барокко и проч., и проч., то здесь этим заниматься особо было некому - могущественные аквитанские герцоги закончились, а центральной французской власти, похоже, было просто пофигу. Поэтому все, что не успело рухнуть от старости, сохранилось практически в первозданном романском виде).

Впрочем, могучих романских монстров, вроде Нотр-Дам-ла-Гранд, я сегодня трогать не буду - для этого отдельный пост кропать надо, так что покажу пока просто всякие городские разности - всего понемножку.

Рю де ла Шен - улица Цепей, или Цепная, которую местное население некогда любило перегораживать цепями во времена всяческих народных бунтов и прочих массовых мероприятий, а также чтобы телеги, едущие по направлению к рынку, не устраивали в городе лишних пробок. Вид сверху вниз:





И снизу вверх:



Наверху улицы стоит особняк Фюме, построенный в конце пятнадцатого века тогдашним мэром Пуатье Пьером Фюме де ла Перьером в стиле пламенеющей готики и с закосом а-ля "замок благородного сеньора". На самом деле среди дворян того времени подобные замки как раз начали выходить из моды (спасибо, наобитались уже в этих каменных мешках по самое не хочу - подавай нам теперь изящные шато в ренессансном стиле!), но Фюме был буржуа-нувориш, ему такие старинные "бла-ародные" штучки очень нравились. Так что в итоге имеем памятник мэрскому тщеславию (очень красивый, надо признать), в котором сейчас обитает филфак университета Пуатье. :-))

















Проходим немного дальше: площадь Свободы, украшенная статуей Свободы же (копией, естественно). Поскольку французы - люди практичные, то светоносная Свобода выполняет свои прямые обязанности - освещает площадь по вечерам.





В двух шагах от площади - еще один мэрский особняк, построенный мэром Николя Руараном в конце того же пятнадцатого века. Похоже, Руанан, в отличие от Фюме, комплексом мещанина во дворянстве не страдал, так что построил себе просто обычный добротный, солидный дом без особых изысков (хотя псевдофеодальные башенки на нем все-таки имеются - видать, ноблесс оближ, как ни крути).







Там же на площади - домик восемнадцатого века. На втором этаже такого домика, наверное, мог бы квартировать какой-нибудь адвокат средней руки, вроде Скарамуша - если бы только Скарамуш начинал свою адвокатскую карьеру в Пуату, а не в Бретани. :-)))



Главная улица исторического центра Пуатье - с незатейливым названием Гран Рю (Большая улица).









Вот этот дом слева, с гаргульями, называется домом Трех Гвоздей. Если присмотреться, то гвозди на фронтоне действительно в наличии - ровно три штуки.









Мы все никак не могли понять, на кой черт там гвозди (ковры по праздникам вывешивать, что ли?), и только уже вернувшись в Киев, я нарыла в сети, что гвозди - не просто себе гвозди, а символическое изображение трех гвоздей, которые равноапостольный император Константин отковырял себе от Истинного Креста Господня (статуя равноапостольного на Гран Рю когда-то тоже была, но до наших дней не дожила).

Еще на фасаде дома Трех Гвоздей имеется вот такой вот каменный мужичок в треугольной шапке:



В свое время местные производители сабо считали этого мужичка волшебным: дескать, если подсунуть к его подножию пару деревяшек, то на следующее утро найдешь вместо них пару готовых сабо. Видимо, мужичок обладал и еще какими-то магическими свойствами, поскольку аж до девятнадцатого века среди пуатевенцев бытовал обычай "угощать" его во время религиозных процессий хлебом, пирожками и вишнями.

Идем дальше. Кабачок на той же Гран-Рю, неподалеку от церкви Нотр-Дам-ла-Гранд - "Notre Dame de Pique" ("Пиковая Богоматерь", или "Наша пиковая дама", или как вам будет угодно :-))). В своем роде тоже волшебный - кормят здесь хорошей арабской кухней, вкусно и недорого, а посему я храню о нем самые приятные воспоминания.







Домики вокруг Нотр-Дам-ла-Гранд - фахверковые и не только:





Рождественская микроярмарка на задворках церкви - с каруселью, пони и прочими детскими радостями:





А на площади перед церковью по выходным продают всякие овощи:









Тыкву в здешних местах вообще очень любят и пихают куда ни попадя. Я тыкву тоже люблю, но только визуально - офигенно красивый овощ (или оно корнеплод, черт его знает), но жрать его, как по мне, совершенно невозможно. В рамках расширения кулинарных горизонтов попробовала как-то раз заказать к мясу местное тыквенное пюре (а вдруг оно окажется какое-нибудь совершенно другое на вкус, не такое, как мы привыкли?), но с огорчением убедилась, что тыква - она и в Пуатье тыква. (( Впрочем, люди, едящие и любящие тыкву, говорят, что пюре было зашибись.



Нотр-Дам-ла-Гранд вечером - в шизофреническом марганцовочном освещении:



Обычно по праздникам на фасаде устраивают охрененно красивую художественную подсветку или даже лазерное шоу - как в Реймсе или в Шартре, но на момент нашего отпуска Пуатье оккупировала концептуальная корейская художница Кимсуджа, которая задумала освещать Нотр-Дам сакральными корейскими цветами - вот этим марганцовочным, синим и мертвенно-фиолетовым. Еще, кажется, должен был быть и оранжевый вариант, но мы его так ни разу и не застали.





Еще вечерние фотографии: любимый французский аттракцион - колесо обозрения.



Стоит колесо возле мэрии, и тут же вокруг него небольшая рождественская ярмарка - тоже с каруселькой, елочками и лотками со жратвой и всякой дребеденью.













А вот что видно с этого колеса днем:





Серый готический фронтон с двумя башенками по бокам - дворец графов Пуатье (он же Дворец правосудия), колокольня справа от него - Нотр-Дам-ла-Гранд:



Дворец поближе:



Собор Сен-Пьер:





Здание с двумя башенками, увенчанными куполами, - часовня святого Людовика:



Площадь перед мэрией - с надписью "Пуатье" (вид сзади):



В паре шагов от площади: "Ух ты, говорящая рыба!"





Стоит рыба возле церкви святого Порхария (Сен-Поршер) - чудной маленькой церквушки с одиннадцативечной романской колокольней и с готическим нефом, перестроенным в шестнадцатом веке (перестраивать пришлось, поскольку первоначальный романский неф к тому времени уже дал дуба). В середине девятнадцатого века местные власти решили было снести колокольню, чтобы расширить улицу, - но тут в Пуатье прискакал на всех парах Проспер Мериме, который был не только очень хорошим писателем, но еще и главным инспектором испорических памятников Франции. На правах высокопоставленной столичной шишки Мериме тут же закатил хай на всю страну, вломил административных люлей пуатевенской мэрии, и в итоге колокольня осталась стоять, где и стояла. Вот она:





У входа в колокольню (он же - единственный вход в церковь на сегодняшний день) сохранились колонны с офигенными капительками:







Романские львы. Если вы вдруг сомневаетесь, что это действительно львы, а не что-либо иное, то прямо на капители специально для скептиков написано: "Leones".





Не львы, но, во всяком случае, явно кто-то из семейства кошачьих:





Обезьянка с карликовой лошадью (?):



Некто в благословляющей позе - возможно, сам святой Порхарий:



У входа в неф - могильная плита пуатевенского эшевена Илера Масе (приблизительно 1525 год). Поскольку покойный был каким-то образом (уже не помню, каким) связан с рыбным бизнесом, то на гербах по углам плиты изображены рыбки:





Там же, в церковном "предбаннике": дерево с записочками-пожеланиями - молитвенными и не очень. На одной из записок внезапно было написано по-испански: "Viva España, viva el rey".



Изнутри Сен-Поршер выглядит довольно оригинально - он двухнефный, потому как изначально считался одновременно и монастырской церковью, и обычной приходской. Соответственно, в северном нефе (от стенки слева до колонн по центру) служили мессы для горожан, а в южном (от колонн и до стенки справа) - для монахов.



К сожалению, больше ничего особо примечательного в Сен-Поршере не сохранилось - кроме трех фрагментов фресок с изображениями апостолов, но фрески эти дошли до нас в таком хреновом состоянии, что кто конкретно из апостолов на них изображен, уже при всем желании не разберешь.







А теперь еще одна порция городских пейзажей: туманное зимнее утро на Привокзальной лестнице.



Не менее туманное утро на площади Аристида Бриана:





Сквер имени короля Хлодвига перед церковью Сент-Илер-де-Гранд:



Церковь-В-Которую-Мы-Так-И-Не-Попали - церковь аббатства Сен-Жан-де-Монтьенеф:





От исторического центра до Монтьенеф идти всего ничего - минут пятнадцать не самым быстрым шагом, но в Средние века это была еще загородная зона, так что вместо густой городской застройки были здесь луга, поля и тучные пастбища, дарованные аквитанскими герцогами клюнийским монахам. Построил аббатство герцог Гийом VIII (он же, по пуатевенскому счету, Гийом VI) - в обмен на признание церковью его брака с Хильдегардой Бургундской. Поскольку Хильдегарда мало того что была его третьей женой (с первыми двумя Гийом развелся), так еще и приходилась Гийому кузиной в какой-то непозволительно близкой степени родства, то церковь, естественно, отказывалась признавать этот брак наотрез. Это, однако, не помешало герцогу бодренько жениться на Хильдегарде и наплодить от нее нескольких детей (включая будущего Гийома IX Трубадура). Но потом встал вопрос о признании отпрысков законнорожденными, и пришлось Гийому тащиться на ковер в Рим - договариваться замаливать грехи. Замаливание прошло удачно, и после энного количества богатых пожертвований и обещания основать в Пуатье аббатство папа милостиво постановил считать третий герцогский брак законным. А Гийом, в свою очередь, сдержал слово и построил аббатство Монтьенеф - которому его потомки, включая Алиенору Аквитанскую. потом регулярно приносили щедрые дары (им тоже надо было много чего замаливать).

Ломились мы сюда, чтобы поглядеть на родовую усыпальницу герцогов Аквитанских - но несмотря на то, что церковь вроде как вполне себе действующая, каждый раз нарывались на наглухо закрытую дверь. Такое ощущение, что мессу здесь служат раз в сто лет для трех с половиной местных бабушек, и расписание этих уникальных мероприятий только эти самые бабушки и знают. (( Впрочем, тут и снаружи есть на что посмотреть: Сен-Жан-де-Монтьенеф двулик, словно Янус: со стороны входа он романский (типичная приземистая "избушка" с низенькими стенами и здоровенным треугольным фронтоном), а с тыла, то бишь со стороны апсиды, совершенно готический - с контрфорсами, аркбутанами, стрельчатыми окнами и прочими полагающимися штуками.

Романская часть:



"Избушка-избушка, повернись ко мне готикой...":





Впрочем, в основании готической части (пристроенной в шестнадцатом веке) сохранились колонны с типично романскими капителями, а также романские же хари на модильонах. Хотя имею я смутное подозрение, что по меньшей мере половина этих харь - современный реставраторский новодел: как-то уж больно примитивненько для настоящей романщины, то ли дело истинно прекрасные хари святой Радегонды или Нотр-Дам-ла-Гранд!..









Модильонные хари в деталях:









Ну и в завершении сегодняшнего выпуска - еще немного туманных пейзажей. Вечер в парке Блоссак:







Находится этот парк аккурат на противоположном конце города от аббатства Монтьенеф - и от нашего отеля тоже. Гуляли мы здесь до позднего вечера, а потом черт нас дернул пойти назад домой не нормальным цивилизованным путем (каким мы сюда пришли), а поискать короткой дороги напрямик. Тем более, что навигатор утверждал, что таковая в природе существует.

Ну че, идем по навигатору. Туман тем временем сгущается, оживленная часть города резко закончилась (для Пуатье это вообще характерно: огни, витрины, иллюминация, народ толпами ходит, а пройдешь десять метров - и как отрезало: кругом сонное царство и на улицах ни души). Вокруг вот такие вот романтические, но малость стремные по причине хреновой освещенности пейзажи:



Поскольку это реально ебеня улочки узкие, а застройка плотная, навигатор показывает наше местоположение в формате "плюс-минус полкилометра". Наконец с превеликим трудом находим искомую улицу, которая якобы должна вести к нашему району, но - сюрприз! - это, оказывается, не улица, а аллейка, проложенная через что-то вроде лесопарка.

Не то чтобы мы обе всю жизнь мечтали таскаться в девять вечера по незнакомому лесопарку (да еще и в тумане), но возвращаться казалось как-то обидно. Так что, наверное, мы бы все-таки рискнули на это путешествие, но тут выяснилось, что лесопарк огорожен забором, а калитка в этом заборе закрыта, мать ее, на замок!

В общем, плюнули мы в сердцах, развернулись и побрели назад - добираться до отеля кружным, но цивилизованным путем. :-)) Но лесопарк себе на память сфотографировали - уж больно красиво он ночью выглядел.

@темы: Франция

---

Роланд, ересь и игривые черти, а также папа Григорий и его говорящий голубь

И, наконец (ага, вот мы и добрались :-))), последний из девяти фасадов Шартрского собора - южный фасад. Он уже не двенадцативечный, а тринадцативечный, посему здесь процветает ранняя готика, а статуи плюс-минус снабжены атрибутами, по которым их можно опознать. И, конечно, согласно шартрской формуле "три фасада по три портала", порталов здесь тоже три.

Сфотографировать его целиком можно только забравшись в переулочек, втиснувшийся между сувенирным магазинчиком и кабаком "Serpent" (мое почтение этому заведению - кормили недешево, но вкусно!). Переулочек, кстати, носит гордое название Rue aux Herbes, потому как где-то там поблизости в свое время квартировали торговцы травами.

(Надо сказать, что и в Шартре, и в Пуатье у городских властей имеется премилая привычка вешать таблички, где подробно рассказано, как данная конкретная улица называется сейчас, как она называлась раньше (если вдруг ее переименовывали) и почему она называется/называлась именно так, а не иначе. В Пуатье мы таким макаром обнаружили, что одна из улиц неподалеку от нашего отеля именовалась раньше улицей Вареной Груши :-)).

Короче, вид на южный фасад из переулочка:





Левый портал:



На тимпане левого портала у нас Иисус с двумя ангелами, под Иисусом - каменование святого Стефана:



Каменование поближе: в левой части толпа, науськиваемая первосвященником (вон он выглядывает из храма в левом углу), ведет Стефана на расправу, в правой части - собственно побивание камнями. Удивительно, как тут еще апостола Павла не изобразили - по его собственному признанию, он там был и стоял на стреме стерег вещи побивавших - до своего обращения, конечно...



Придверные статуи: справа - святые исповедники, слева - мученики, погибшие за веру.



Начнем с мучеников. Троица у дверей, справа налево: святой Лаврентий (внезапно без своей традиционной решетки), папа Климент (который апостол от семидесяти) и тот самый святой Стефан, которого каменуют на тимпане. Фигура чуть поодаль слева - под большим вопросом: то ли это святой Георгий, то ли Феодор Стратилат, то ли Роланд (а почему бы, собственно, и нет: вон, внутри витраж с его дядей Карлом Великим есть, а ведь Карл официально тоже не совсем чтобы святой...).





То ли Роланд, то ли Георгий, то ли Стратилат. Но мне лично больше нравится версия с Роландом: у него тут такое лицо хорошее - спокойное и немного печальное ("У меня такая профессия: сражаться и умирать...").





То-ли-Роланд-то-ли-Георгий попирает некого типа в короне, поклоняющегося идолу (разницу между "опираться" и "попирать" помним, да? :-))). Теоретически это могло бы облегчить идентификацию персонажа. но на практике не облегчает ни хрена, потому что в случае с Георгием коронованный тип может быть императором Диоклетианом, а в случае с Роландом - царем Марсилием-или-как-его-там, поклоняющимся тому же Бафомету.



Трое соседей Роланда тоже попирают разную пакость: вот, например, Лаврентий попирает императора Валериана, которого демон тащит в ад:



Кого попирает Стефан, не знаю, но рискну предположить, что это какой-нибудь отсталый (с точки зрения Стефана) иудаизм:



Напротив мучеников, справа от двери, выстроились четыре святых исповедника - святой Викентий, святой Дионисий (или Игнатий Антиохийский), святой Рустик (или Пиат) и святой Георгий (на этот раз это точно Георгий - он опирается на сцену собственного колесования):





Внешние колонны с барельефами:







Центральный портал:



Тимпан центрального портала: Иисус, демонстрирующий свои раны Марии и апостолу Иоанну, вокруг них - ангелы с орудиями страстей Господних (у ангела слева копье, у ангела справа позорный столп и бич). Чуть ниже - сцена Страшного Суда, архангел Михаил в центре регулирует движение: праведники направо (с точки зрения Михаила, а не с нашей), грешники налево. Среди грешников, согласно старой доброй демократической традиции Средневековья, изображается некто в короне, некто в епископской тиаре, некто в монашеской рясе и прочие представители высших сословий, которым многое дано, но с которых много и спросится.



На архивольтах портала та же композиция: слева от зрителя, то бишь одесную от Христа и Михаила - праведники, справа - грешники.

Праведники:





Грешники (в отдельных случаях сопровождаемые чертями):













"Гражданочка, пройдемте!"





"Гля, пацаны, какую я себе бабу отхватил!"





Портальный столб - в виде Христа, попирающего льва и дракона, то бишь Ересь и... ну, не знаю, видимо, еще одну Ересь. :-))



Попираемые Ереси дружелюбно беседуют друг с другом и, судя по всему, вполне довольны жизнью:





По бокам от портального Христа - апостолы. Слева: Фома (на отшибе), затем Филипп, Иуда Фаддей, Симон Зилот, Андрей и Петр с ключами:



Справа: Павел, Иоанн (как обычно, без бороды, потому что самый молодой), Иаков Старший, Иаков Младший и Варфоломей:



Ну а теперь - последний портал, правый.



На тимпане Господь с одобрением взирает с небес на сцены из жития Мартина Турского (левая половина тимпана) и Николая Чудотворца (правая половина тимпана).



Хрестоматийная сцена с Мартином, его плащом и замерзающим нищим:



И одна из самых ярких сцен из жития святого Николая: умирающий бедняк готовится продать трех дочерей в проститутки (чтобы с голоду после его смерти не умерли), но добрый святой Николай уже караулит с внешней стороны дома, чтобы втихаря подбросить им в окошко мешочек с золотом. Ну да, так и возник Санта-Клаус, приносящий подарки, извините за косплей Капитана Очевидность. :-))



Статуи: святой Лаудомар (он же Ломер), папа Лев (или папа Сильвестр), святой Амвросий и снова святой Николай:



На подножье у святого Лаудомара - барельефчик, изображающий некую историю с бочками. Истории этой я не знаю, но подозреваю, что, может быть, Лаудомар, аки святой Ремигий, тоже чудесил с неиссякаемым монастырским вином. :-)))



Статуи слева от двери: святой Мартин, Иероним Стридонский, папа Григорий Великий и святой Авит.





У папы Григория на плече сидит голубь, и это не просто голубь - это сам Святой Дух, он нашептывает Григорию, как лучше провести григорианскую реформу:



Подножья статуй:







И на закуску - несколько околособорных пейзажей:

@темы: Франция