"Почем я знаю: может, через три недели наступит конец света!" (с)
Мне несколько раз приходилось показывать "Волшебную флейту" людям, которые слушали ее в первый раз. И к когцу первого акта меня всегда спрашивали: "Слушай, а Зарастро с Царицей Ночи, случайно, не муж и жена?". Вот человек пять задавало этот вопрос, ей-богу!
И ведь правда, они же ведут себя как разведенная пара: дочку поделить не могут, имущество, опять же (Солнечный Диск, как же, большая ценность...). Надоело ругаться в браке, сбежал Зарастро от жены, завел себе в качестве поддерживающей психотерапии толпу прихлебателей в простынях, они ему чуть что: "Es lebe Sarastro!" - а мужик кайф ловит, ущемленное самолюбие лечит.
А мама дочке, как водится, наплела с три короба: мол, папа летчик-испытатель, погиб смертью храбрых вырезал из дуба флейту и помер. А папа в Храме Добра и Света хороводы в простынях водит и в колымаге на львах катается - сафари!
И даже когда Зарастро Памину выкрал - повел себя как среднестатистический папаша-работоголик: бросил ребенка дома, а сам - на работу, добро творить с утра до ночи. И пофигу, что дома черт-те что творится, к ребенку мавры всякие пристают. Пока ребенок из дому не сбежал, премудрый Зарастро и не почесался.
А как Зарастро с Царицей Ночи друг о друге отзываются - это же просто диагноз! Так возлюбить друг друга можно только после долгих лет семейной жизни.
Вот что-то Шиканедер на этот счет не додумал, честное слово... :-))
"Почем я знаю: может, через три недели наступит конец света!" (с)
Совершенно царская запись с роскошным женским составом.
Действующие лица
Птолемей/Tolomeo (не тот, который с Цезарем и сволочь, а тот, который его дедушка и Птолемей IX Сотер II, хороший человек) – Анн Халленберг.
Клеопатра/Cleopatra (опять же, не та, которая с Цезарем и красавица, а та, которая ее прабабушка, мама Птолемея и редкая гадина) – в спектакле напрямую не участвует.
Александр/Alessandro (не тот, который Македонский, а тот, который младший брат Птолемея) – Ромина Бассо.
Селевка/Seleuce, без вести пропавшая жена Птолемея – Карина Говен.
Арасп/Araspe, царь Кипра, хам, мужик и сволочь – Пьетро Спаньоли.
Элиза/Elisa (вот хрен ее знает, как ее правильно транскрибировать – ясно же, что она не Элиза-Элизабет; напихал либреттист имен нифига не античных: была бы хоть Elissa – привязались бы к карфагенской традиции...), сестра Араспа, театральная злодейка – Анна Бонитатибус.
Краткое (ну ладно, не очень краткое) содержание
Акт первый.
Побережье Кипра. По побережью бродит Птолемей, царь Египта, и размышляет: то ли еще немного погодить, то ли прямо сейчас утопиться. Причины депрессии: с трона спихнули (мама-соправительница), вечно пытаются убить (опять же мама с братом Александром, который во всем маму слушается), любимая жена пропала и наверняка погибла (ну, конечно, тоже мама руку приложила), и вообще, теперь приходится скрываться в оффшорной зоне на Кипре под конспиративной легендой «я пастух Осмин», потому что местный царь Арасп – вассал Египта и такой гад, что тут же Птолемея маме заложит, если найдет.
Тут из моря, прямо перед носом Птолемея с криком «Numi, pietà!» («Помогите, блин, хоть кто-нибудь!!!»:-)) выплывает некто, попавший в кораблекрушение. Птолемей решает: «А, все равно пропадать, так хоть доброе дело сделаю» – и прыгает в море вытягивать утопающего. Вытянул, рассмотрел – а это (внимание, рояль в кустах!) его собственный братец Александр. Который прибыл на Кипр, чтобы его, Птолемея, отловить и убить, а самому сесть на трон вместе с мамой.
Конечно, первым делом Птолемею приходит в голову укокошить братца, пока тот не очухался. Но все-таки как-то противно – брат родной ведь. Поэтому Птолемей поет арию на тему «Пусть мне сильно не везет, а я все-таки не сволочь» и уходит восвояси, оставив братца валяться на пляже – авось кто подберет.
Подбирает Александра Элиза, сестра царя Араспа. У нее тоже депрессия (они там все ходят на берег, чтоб депрессию развеять – мода такая): она, царевна, влюбилась в простого пастуха Осмина (какой моветон!), а пастух на нее – ноль внимания. Очень обидно.
Но ладно: пастух (он же глубоко законспирированный Птолемей), может, и ноль внимания, зато Александр втюрился в Элизу сразу, как только очухался от обморока. А раз он втюрился, то, не откладывая дела в долгий ящик, он тут же поет совершенно чудесную арию - «Non lo dirò col labbro» («Не произнесу вслух»):
Эта ария еще со времен лондонской премьеры так англичанам понравилась, что потом еще целых два века все благовоспитанные барышни голосили ее под рояль в домашних концертах. А в 1928 году из нее сварганили англоязычную адаптацию под названием «Silent Worship» («Did you not hear My Lady»), присочинив текст, по большей части, от фонаря.
Эта же самая «Silent Worship» звучит в экранизации остиновской «Эммы» - в качестве салонного романса (Пэлтроу здесь просто кошмарна, но мужик так ничего поет):
Хотя, конечно, анахронизм полный: во времена Остин адаптации еще не было, и Эмма должна была сипеть ее по-итальянски.
читать дальшеОднако, вернемся к нашим баранам. Хоть Александр и не собирался ничего произносить вслух, но Элиза прекрасно все поняла. Ответными чувствами к царевичу не воспылала (с фига ли – у нее же пастух есть), но настроение здорово поднялось, и уволакивает она царственного гостя в царские покои – принимать, как положено.
Тем временем все на тот же берег моря являются царь Арасп и – внимание! – пропавшая без вести Селевка, жена Птолемея. Селевка каким-то там образом (не спрашивайте, каким) сбежала от убийц, посланных свекровью, и теперь скрывается на Кипре под именем пастушки Делии. А Арасп в эту пастушку-Делию-Селевку влюблен (у них с Элизой просто фетиш какой-то на работниках животноводства). Селевка домогательства Араспа отвергает - такое ощущение, что не в первый раз – и, попев малость, оба освобождают сцену.
Тут заявляются Элиза с Птолемеем, и все повторяется: Элиза домогается, Птолемей/пастух Осмин упорствует – у него, мол, сердце занято. Элиза в бешенстве уходит, а Птолемей остается, по обыкновению, полный мрачных размышлений: проблем-то сколько, проблем! Перечислив вслух их все поименно и сообщив, что совершенно не знает, как с ними справляться, Птолемей, утомившись, растягивается на травке и засыпает.
Пока он там спит, приходит Селевка. Видит заснувшего ЖИВОГО ЛЮБИМОГО МУЖА (она-то его тоже в покойниках числила!), наклоняется над ним – и тут черт приносит Араспа. Арасп видит эту картину, психует, Селевка убегает, а Арасп начинает трясти соню-Птолемея: типа, шо за дела у тебя тут с моей любимой Делией? Птолемей, абсолютно искренне: чего пристал, великий царь, к бедному пастуху, знать не знаю никакой Делии! Арасп: ну тогда ладно, живи, смерд, но смотри у меня, если что замечу! – и уходит.
Птолемей, покрутив пальцем у виска, вспоминает, что ему снилось. А снилась ему любимая жена Селевка, склонившаяся над ним (видать, некрепко спал). И завершает он этот бесконечный первый акт арией «Torna sol per un momento» («Вернись хоть на мгновение, милый призрак»). Очень красиво.
Элиза снова пристает к Птолемею: ах, мол, Осмин, мой Осмин, так ты, значит, с Делией… Птолемей, которому все эти разборки уже поперек горла стоят: какой я тебе Осмин, я Птолемей, царь Египта! Тут является Арасп – с тем же вопросом про Делию. Птолемей, у которого язык без костей, собирается выложить правду-матку про царя Египта и ему тоже, но умная Элиза затыкает Птолемею рот и Араспа выпроваживает.
Сцена следующая. Элиза отлавливает бродящую по берегу Селевку и приводит ее на очную ставку к Птолемею: ну, Птолемейчик, так ты ее знаешь? Птолемей, завидев любимую жену живой и здоровой: блин, конечно, знаю, обожаемая супруга, Seleuce amata! У Селевки нервы куда как крепче, она-то понимает, что конспирация – залог здоровья, и признавать Птолемея отказывается. Птолемей сильно расстраивается, но все равно повторяет, что это его любимая жена и всем другим ничего в отношении его, Птолемея, любви не светит.
Далее. Влюбленный Александр приходит к Элизе с предложением руки и сердца. Раздраженная Элиза отвечает: ладно, только если ты убьешь своего брата Птолемея. А то нафига мне муж с сомнительными правами на престол. А если не убьешь, значит, ты трус, чмо и лузер, а мое сердце таких неблагородных качеств не приемлет:
Отпев все это, Элиза уходит, а Александр остается в некотором офигении: девушка, конечно, красавица, но чтоб прям такие требования? Забегая вперед, проспойлерим: Александр, в общем-то, парень не плохой, к брату ненависти не питает и на трон особо не претендует, но мама же сказала: убей и садись на царство, а маму надо слушаться.
Сцена следующая. Селевка и Птолемей блуждают в депрессии – на этот раз, для разнообразия, не по побережью, а по лесу. Блуждают, заметим, раздельно. Поэтому дуэт у них оформлен в виде эха: сначала Селевка пожалуется на жизнь – а потом за сценой, Птолемей то же самое повторяет. Получается интересно, но выкладывать не буду, потому что у них тут есть дуэт и посильнее, а простоплеер не резиновый. Кому интересно, может скачать всю запись (на «Погружении» должна быть) и послушать.
Однако блуждать в одиночестве по лесу опасно. Из кустов выскакивает сексуально озабоченный царь Арасп и пытается изнасиловать беззащитную Селевку. Но из других кустов выскакивает Птолемей и не дает Араспу изнасиловать беззащитную Селевку. Тут, конечно, вся правда вылазит наружу: кто кому здесь жена и кто вообще все здесь такие на самом деле.
Арасп приказывает взять Птолемея под стражу и поет «арию мести» - типичную такую «арию мести», потом такие в огромных количествах пели всякие басы и баритоны, но сейчас она достается тенору-Араспу, потому что на дворе первая половина XVIII века, а в эту эпоху место тенора пока еще возле параши на ролях комических или не очень злодеев и лузеров (будущий удел басов и баритонов).
После этого "Piangi pur" Селевка с закованным Птолемеем поют трагический дуэт "Se il cor ti perde" ("Если мое сердце тебя лишится" ). Дуэт немного смахивает на "Son nata lagrimar“ и, в принципе, выполняет здесь ту же функцию.
Акт третий.
Александр читает письма из дому. В письмах сообщается: Клеопатра III, царица Египта и любящая мамаша, скончалась. Любящий сын реагирует на это скорбное известие коротким комментарием: ну вот, мама, наконец-то вы поплатились за все ваши злодеяния. Тут приходит Арасп – и тоже с новостями: ваше египетское величество, а я тут вашего братца поймал, казнить изволите с пристрастием или как обычно?
Александр: да какое казнить, задолбали вы уже со своими казнями и убийствами, прямо маньяки какие-то! Ничего не надо, понял, вассал?
Арасп, понятное дело, делает под козырек, но из всего произнесенного Александром делает вывод в меру собственной испорченности: наверное, его величеству самолично казнить родного брата неудобно, так что придется самому постараться и сюзерену услужить.
Тем временем ревнивая Элиза приходит к Селевке и сообщает: или ты, милая, заставишь своего мужа тебя бросить и на мне жениться, либо ему конец. И поет арию на тему «И любви хочется, и отомстить хочется, прямо сразу всего хочется, и можно без хлеба»:
Под это дело Селевке дают свидание с заключенным Птолемеем, но Птолемей предложение Элизы отвергает: умру, но любимой Селевке не изменю.
Селевке это, конечно, польстило, но не сказать, чтоб обрадовало. Она-то как раз предпочла бы видеть Птолемея живым. И вот она уходит восвояси в лес и поет прекраснейшую арию на пошлейший в мире текст – про голубку, которая без своего любимого чего-то там курлычет и покоя не находит:
Тем временем Птолемей собирается принять яд, который ему выдали за отказ жениться на Элизе. Но перед тем как выпить яду, он, конечно, не преминул в драматическом аккомпанированном речитативе помянуть всех уродов, которые встретились ему в жизни: брата (бесчеловечная личность), мамашу (жестокосердная женщина), Араспа (сволочь несправедливая), Элизу (вообще пробы негде ставить!). Потом вспомнил любимую жену и растрогался (ну, хоть что-то хорошее в жизни было!), хлебнул вещества из бутылочки и принялся считать, как оно капля за каплей растворяется в его обреченном организме:
Ну вот – все выдохнули! – мы, наконец, подбираемся к финалу. Арасп притаскивает Александру тело Птолемея. Далее развивается бурный диалог.
Арасп: Ваше величество, а вот вам и трупик, как вы и изволили желать!
Александр: Сука, тиран бесчестный, да я тебя сейчас урою!
Арасп: Да ладно, чего там, все равно братец ваш покойник, а зато Селевка теперь моя будет.
Элиза: А вот и нет, я твою Селевку убить приказала.
Арасп: Ах ты сволочь!
Элиза: Зато Птолемей живой – я ему вместо яду снотворного дала. Птолемейчик, просыпайся!
Арасп и Александр: Ничего себе!
Птолемей: Господи, где это я? Эй, ты, мерзавка, где моя любимая Селевка?
Александр: Успокойся, вот твоя Селевка, я ее от убийц спас!
Птолемей и Селевка: О радость! О счастье! О блаженство!
Александр: Да, кстати, братан: мамаши больше нет, так что трон теперь точно твой, присаживайся, я не претендую. И вообще, прости, если что не так было.
Птолемей: Да ладно, братан, забили. Пойду на трон садиться.
"Почем я знаю: может, через три недели наступит конец света!" (с)
Твою дивизию, Декка опять выпендрилась. Присылает прелестные письма: "Сложите паззлик из обложки к новой бартолиевской "Норме", и воздастся вам видеоконтент оттуда же": ceciliabartolionline.com/unlock-norma/ Черт их знает, что у них за скрипты, но у меня ни в одном браузере картинки не двигаются. И контент автоматически не разлочивается после 600 секунд, хотя и обещается. Люди! Если у кого-то получится, расскажите, что там! А то в коде ковыряться голова уже не варит...
UPD: Получилось. Отловлено с помощью Халльгерд . Супер-пупер-аутентичная pre-Romantic "Норма" - в таком виде, в каком никто еще не слышал (подозреваю, и Беллини тоже :-)). Кругом старые знакомцы: Антонини, La Scintilla (on period instruments, а как же), и - внимание, аплодисменты! - Суми Чо.
А вот еще на ютубе есть аудио с февральской "Нормой", из Дортмунда. Причем похоже, что полностью. Аутентичная или нормальная - не знаю, еще не прослушивала.
Upd-2: фиг февральская. Июльская, 2010 года. Так что, наверное, еще "нормальная". :-)
Перевод, правда, местами доставляет :-)))), но фильм действительно хороший. История плюс дофига и более музыкальных кусков со всякими достойными людьми вроде Руссе.
Галина Усова, поэтесса, переводчик Перепост из контакта.
В Санкт-Петербурге на выходе из станции метро Политехническая почти каждый день стоит 80-летняя бабушка и продает книги со своими стихами и переводами. Это известный и замечательный переводчик с английского ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА УСОВА, автор многих переводов из Вальтера Скотта, Байрона, Агаты Кристи, Толкиена, австралийской народной поэзии, английской фантастики.
Её книги переиздаются и продаются повсюду, но положенные проценты из издательств выбить сложно, тем более в 82 года.
Жители Питера могут приехать на Политехническую и купить книгу (не дороже двух бутылок пива). Стоит максимально распространить это сообщение - не потому, что каждый, кто его прочтёт, сможет чем-то помочь, но потому, что в конце концов оно попадётся на глаза кому-то действительно нужному. Журналисту, юристу, меценату, издателю, а может богатым родственникам Галины Сергеевны, живущим за границей, или известным музыкантам, исполняющим песни на её стихи.
И, когда сел, приступили к Нему ученики Его. И Он, отверзши уста Свои, учил их, говоря: "Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное. Блаженны плачущие, ибо они утешатся. Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю. Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся. Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут. Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят. Блаженны миротворцы, ибо они будут наречены сынами Божиими. Блаженны изгнанные за правду, ибо их есть Царство Небесное. Блаженны вы, когда будут поносить вас и гнать и всячески неправедно злословить за Меня. Радуйтесь и веселитесь, ибо велика ваша награда на небесах: так гнали пророков, бывших прежде вас".
И Симон Петр сказал: "Надо ли это конспектировать?"
И Филипп сказал: "Будет ли этот материал на экзамене?"
И Иоанн сказалл: "Я не понял. Можно повторить?"
И Андрей сказал: "А ученикам Иоанна Крестителя этого не задают".
И Матфей сказал: "Что?"
И Иуда сказал: "Какое отношение эта лекция имеет к жизни?"
Затем один из фарисеев, знаток Закона, сказал: "Я не вижу ничего похожего в программе курса. Есть ли у вас план лекции? Есть ли краткое содержание? Где методичка для студентов? Будет ли контрольная для закрепления?"
Фома, который пропустил проповедь, пришел к Иисусу и спросил: "Сегодня проходили что-то важное?"
(с) перевод с английского scholar_vit
У меня были аналогичные шутки на лавикандско-дальневосточную тематику, но не такие удачные, как эта про Нагорную проповедь.