Alcázar по-испански – то же самое, что и «кремль» по-русски в его первоначальном значении: крепость (или замок) посреди города. Слово это испанцы заимствовали у арабов (вместе с прочей кучей лексики), у которых оно звучало как
«аль-гастр». Сами же арабы свой
«аль-гастр», похоже, свистнули из латинского
castrum, обозначавшего небольшую крепость или просто укрепленный лагерь.
В Испании еще есть похожее понятие alcasaba – тоже крепость/замок и тоже расположенная непременно в черте города (отдельно стоящая где-нибудь посреди чиста поля не катит – это уже castillo). Я долго ломала голову, какая же между ними разница: почему в Гранаде и в Мериде, например, алькасабы, а в Севилье – алькасар?
В литературе вменяемого объяснения не нашлось, но, в общем, складывается впечатление, что алькасаром считается крепость, включающая в себя королевский дворец (или вовсе в него мутировавшая), а алькасабой – чисто фортификационная штука без всяких дополнительных удобств. Во всяком случае, даже гранадская алькасаба, которая считается частью Альгамбры, по сути, стоит отдельно, а дворцы с мавританскими излишествами нехорошими архитектурными чудесами – отдельно. Севильский Королевский Алькасар, как и положено всем уважающим себя алькасарам, был заложен еще арабами – на месте римской претории
(римляне были большие специалисты удачные места выбирать). От претории ныне никаких следов не сохранилось; впрочем, от арабского алькасара тоже мало что осталось. Хотя, вроде бы как, по свидетельствам современников, был он дюже соразмерен и дивно прекрасен, за что получил название Аль-Муварак – Благословенный.
Но пришли христианские короли, вышибли мусульман из Севильи (и из Аль-Муварака соответственно) и на месте нечестивых бусурманских палат построили себе резиденцию в истинно
православном христианском готическом стиле. Правда, мода на эти вестготские строгости продержалась недолго. Уже в середине четырнадцатого века король Педро I Кастильский выстроил себе здесь совершенно мавританский дворец – в своем роде, достойного соперника Альгамбры.
О Педро I тут надо сказать несколько слов отдельно. Или даже не несколько, а довольно-таки дофига, поэтому помещу я это кусок под кат.
Читать дальшеПока он добивался власти, его звали Педро Жестокий. После того, как взошел на трон, – Педро Справедливый. Потом, когда конкуренты от него таки избавились, – снова Педро Жестокий. Большинство того, что мы о нем знаем, было написано хронистами, состоявшими на службе у его победившего конкурента, поэтому минимум половину этих сведений надо делить на два.
Севилью Педро любил – он здесь вырос, в этом самом Алькасаре. Рос он на попечении матушки, Марии Португальской. Папа, король Альфонсо IX Кастильский полностью забил на воспитание единственного законного отпрыска, поскольку еще до его рождения успел наплодить девять (ДЕВЯТЬ!) сыновей-бастардов от своей фаворитки Леонор де Гусман.
В результате сложилась ситуация, в которой обиженными себя считали все.
Бастарды (на момент рождения Педро – в большинстве своем уже вполне взрослые дяди) исходили на говно, поскольку наличие законного наследника сводило их шансы на трон к нулю.
Леонор исходила на говно, болея душой за своих обездоленных кровиночек (хотя кровиночки и так были обвешаны титулами и владениями дальше некуда).
Мария Португальская вполне закономерно имела огромный зуб и на любовницу мужа и на самого муженька.
Подрастающий Педро, в свою очередь, тоже имел кучу претензий: к папе (забил болт на сына и в Севилью носа не кажет), к маме (пытается командовать почти взрослым наследником престола), к маминому любимчику Жуану Афонсу де Албукерке (мнит тут себя непонятно кем, португалец чертов), к единокровным братцам (пытаются оттереть от трона) и к Леонор де Гусман (проститутка-змея-интриганка и т. д., и т. п.).
И только его кастильское величество Альфонсо IX, который и развел весь этот бардак, продолжал радостно наслаждаться жизнью – пока не скосила его в 1350 году чума.
Не без сопротивления со стороны незаконнорожденных конкурентов шестнадцатилетний Педро I худо-бедно влез на папин трон. Немножко освоившись, он казнил папину любовницу, маминого фаворита, а еще через несколько лет – и одного из наиболее буйных своих братцев, Фадрике де Аро.
В общем-то, ничего из ряда вон выходящего в этом не было: папа Педро, Альфонсо IX, и сам казнил всех, кто только под руку попадался. Но у папы не было преемников, обеспечивших ему в истории плохой пиар, а у Педро были. Поэтому Педро вошел в историю как Педро Жестокий, а папа остался без прозвища.
Что характерно, в сфере личной жизни Педро блистательно доказал, что яблочко от яблоньки далеко не укатится. Еще до восшествия на трон он взял себе в любовницы севильскую аристократку Марию де Падилью – и любил ее до конца жизни, прижив от нее четырех дочерей.
Официальная же семейная жизнь у Педро, как и у его папочки, не заладилась. Мама и мамин фаворит Албукерке заставили Педро жениться на Бланке Бурбонской. Ничего хорошего из этого не вышло: чуть ли не после первой же брачной ночи Педро отослал Бланку куда подальше. По версии народной (романтической) корень зла состоял в том, что коварная Мария де Падилья подарила Бланке волшебный пояс, который показался королю ядовитой змеей и у короля тут же все упало. По другой версии (не народной и не столь романтической), Бланка сглупила и в первую же брачную ночь честно призналась, что обещанного приданого бурбонская родня за ней не даст. Со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Как бы то ни было, семейная жизнь дона Педро сразу же пошла прахом. Мамин фаворит Албукерке, как главный инициатор этой матримониальной затеи, отправился на плаху. Королева-мама, которую на плаху не отправишь, лишилась всякого влияния на госдела вообще и на личные дела сына в частности. А бедную Бланку отослали в какие-то ебеня отдаленный замок, где она через восемь лет и умерла. Через год умерла и Мария Падилья, но в промежутке между этими двумя смертями дон Педро успел отжечь напалмом, официально заявив, что был женат законным браком на Марии Падилье еще до женитьбы на Бланке Наваррской.
Врал король или не врал, историки спорят до сих пор. Но по крайней мере дочери Педро от Падильи в глазах всех соседей считались законными принцессами, и старшая из них вполне могла бы унаследовать кастильский трон, если бы его не занял убийца Педро – братец-бастард Энрике Трастамара.
Вообще Энрике, граф Трастамара, попил крови единокровному брату еще при его жизни. То он устаивал бунты, то он организовывал еврейские погромы, а под конец развязал против Педро широкомасштабную войнушку с привлечением французских войск – в том числе и с участием Бертрана дю Геклена, будущего коннетабля Франции. На какой-то момент Педро, правда, перекупил дю Геклена – за 200 000 золотых и три города в придачу. Дю Геклен бабки и города охотно принял – но тут же сообщил предыдущему заказчику, что может все переиграть, если тот даст больше.
Энрике дал. Дю Геклен (знаменитый коннетабль, образец французской доблести и рыцарства) заманил Педро в свой шатер – а там уже короля ожидал мятежный брат собственной персоной и с ножиком наперевес.
Правда, сразу заколоть Педро не получилось. Мужик он был здоровенный (метр восемьдесят три ростом, высоченная орясина по тем временам) и физически сильный, и дал братцу такой отпор, что до подельников Энрике в конце концов начало доходить, что драка может кончиться как-то неправильно. Пришлось убивать короля всем скопом. Искореженный труп еще три дня лежал без погребения, и только потом его кто-то наконец похоронил.
Позже придворные хронисты Энрике Трастамары (ставшего Энрике II Кастильским) вылили на покойного немало говна, хотя даже они были вынуждены признать, что немало народу в Испании сожалело о прежнем короле. Так что репутация у Педро I в общественном сознании сложилась двойственная: с одной стороны, вроде бы как монстр, рубивший головы всем вокруг и бросивший законную королеву, с другой – вполне себе защитник правопорядка (головы-то он все-таки рубил не просто так), романтический герой-любовник и жертва предательства.
Я не историк и комплексную оценку роли Педро как правителя Кастилии не дам, но вот что человек он был культурный и с большим вкусом, это я вам точно скажу. :-) При всех своих недостатках он сделал потомкам такой подарок, какой редко делают даже короли. Потому как политические распри приходят и уходят, а Алькасар в Севилье, слава богу, стоит и стоять будет. :-)
До Педро I Алькасар представлял собой ошметки мавританских развалин плюс упомянутый выше готический дворец средней паршивости. Тогдашнюю готику Педро, видимо, не любил – или справедливо считал, что для нормальной комфортной жизни сия «исконная» архитектура совершенно не годится. То ли дело мавры – вот эти ребята как раз были большими специалистами, как устроить так, чтоб дворец и глаз радовал, и комфорту в нем было навалом.
Поэтому когда Педро затеял на территории Алькасара строительство нового дворца, строить он его решил в мавританском стиле. Гранадский эмир Мухаммед V, с которым Педро водил дружбу, командировал к приятелю своих мастеров и архитекторов (тех, кто временно не был задействован в текущей постройке дворцов Насридов в Альгамбре), оставшуюся часть коллектива набрали среди мавров Толедо и Кордовы.
В итоге все эти «иностранные специалисты» построили для Педро архитектурный шедевр, который смело можно ставить рядом с Альгамброй. С той разницей, что стиль Альгамбры официально называется мавританский, а стиль Алькасара – мудехар (мудехары – это мавры, оставшиеся жить на христианской территории, но, в отличие от морисков, в христианство так и не перешедшие). В общем, мудехар – это мавританский стиль, пересаженный на христианскую почву: со всеми приличествующими арочками, фонтанчиками, внутренними двориками, всяческими орнаментальными надписями и прочим восточным узорочьем, только что надписи выполнялись не на арабском, а на испанском или на латыни. Впрочем, арабские надписи в Алькасаре тоже есть: в основном, восхваляют Педро как «наилучшего из султанов». Кстати, Педро I не один такой любитель «басурманщины» был: этим мудехаром большая часть исторических центров Андалусии застроена.Ну вот а теперь – слайды.
Фасад Дворца дона Педро (Palacio de Don Pedro). Дворик перед ним называется Охотничий (Patio de la Montería), и, по преданию, некогда в этом самом дворике дон Педро застукал четырех судей, деливших между собой взятку, полученную от заключенного. Прямо из дворика судьи бодрым шагом отправились на плаху, а их головы Педро выставил в качестве наглядной агитации в Зале Правосудия
(который как раз был закрыт на реставрацию, поэтому показать его вам я не могу) .
В общем, фасад:
На фасаде надпись:
"El muy alto et muy noble et muy poderoso et muy conqueridor don Pedro por la gracia de Dios rey de Castilla et de León, mandó fazer estos alcázares et estos palacios et estas portadas que fue fecho en la era de mill et quatrocientos y dos años"
"Высочайший, благороднейший, могущественнейший и непобедимейший дон Педро, милостию Божией король Кастилии и Леона, повелел построить этот алькасар, эти дворцы и эти врата, что и было завершено в 1402 году".
Там же где-то прячутся надписи на арабском
"Нет победителя, кроме Бога" (вероятно, привет от Мухаммеда V - это его родовой девиз, он в Альгамбре на каждом шагу попадается).
+ до фига...
Смотреть дальше
Заходим внутрь. Кругом - мудехар мудехаром: сверху мавританская вязь по штукатурке, ниже (где-то до уровня человеческого роста) стены облицованы плитками-асулехос - замечательным арабским изобретением, которое у арабов переняли испанцы, у испанцев - голландцы, а у голландцев (под названием голландского кафеля) - все остальное прогрессивное человечество. :-))
Мавританская вязь поближе:
Смотреть дальше
Из вестибюля можно сразу выйти в главный внутренний дворик - Двор Девушек (Patio de las Doncellas). Вроде бы как еще в мусульманские времена здесь однажды устроили конкурс красоты смотр ста девушкам, предназначенным в качестве уплаты дани халифу Кордовы, и все сто были признаны победительницами безупречными красавицами. В шестнадцатом веке пруд посреди дворика какого-то рожна закатали мрамором, но сейчас реставраторы вернули ему прежний вид.
Смотреть дальше
Кастильский герб среди арабской вязи:
А вот замечательные деревянные двери. Где-то на них есть надпись (по-арабски), что вырезал их мастер из Толедо по приказу высочайшего, благороднейшего и т. д., и т. п. короля дона Педро.
Зала Инфантов (Sala de los Infantes). Вот эта зелень за окошком - Сад Галереи (Jardín de la Galera). В саду имеется прудик, колонна в честь аль-Мутамида ибн Аббада - одиннадцативечного поэта и эмира Севильи по совместительству - и надвратная решетка со звездой Давида работы местных еврейских мастеров. Севильская иудейская община относилась к Педро I очень позитивно: будучи человеком без особых духовных скреп в голове, он, когда в его владениях началась было волна погромов под лозунгом "Бей жидов, спасай Кастилию", оперативно переловил местных черносотенцев и поотрубал им головы - за нарушение общественного порядка. За что получил от сводного братца Энрике Трастамара (кстати, главного инициатора этих погромов, к сожалению, успевшего тогда унести ноги) презрительное прозвище "Король евреев".
Смотреть дальше
Возвращаемся назад во дворец. Самая потрясающая часть дворца - Зал Послов (Salón de Embajadores), он же Зал Полуапельсина (почему Полуапельсина, станет ясно, если посмотреть на потолок). Кроме выдающихся эстетических качеств, известен как место поимки и пленения гранадского эмира Мухаммеда VI. Мухаммед VI был кузеном уже упоминавшегося Мухаммеда V, приятеля и союзника короля Педро. В результате придворного заговора этот шестой Мухаммед выдворил пятого Мухаммеда из Гранады и занял его трон.
Процаствовав три года, новоявленный эмир сдуру решил съездить с визитом в Севилью - видимо, понадеявшись на дипломатический иммунитет. Это он, конечно, зря: короля Педро подобные мелочи никогда не смущали. Дипломатическую делегацию повязали прямо во время обеда в Зале Послов и вывезли за город, где и казнили. Головы делегатов (включая и голову Мухаммеда VI) Педро послал в качестве дружеского презента свергнутому Мухаммеду V, который после такого приятного сюрприза, конечно, немедленно вернулся в Гранаду и воцарился в своем маленьком эмиратике по новой.
Смотреть дальше
Зал Потерянных Шагов (Sala de Pasos Perdidos) и Королевская опочивальня (Alcoba Real). Честно говоря, у меня так и не получилось определить, под какой именно арочкой этот зал переходит в опочивальню или еще а какой-нибудь зал - все эти мудехарские роскошества так плавно перетекают из одного в другое, что порой черта лысого их разобьешь на составляющие.
Смотреть дальше
Вид из зала (опочивальни?) на Девичий Двор:
И, наконец, еще один внутренний дворик - Двор Кукол (Patio de las Muñecas). Считается (хотя и не доказано), что именно здесь король Педро прикончил (на этот раз, для разнообразия, без отрубания головы - просто прирезал) одного из своих мятежных братьев-бастардов, Фадрике де Аро.
Смотреть дальше
Галерея наверху уже почти современная - пристроили в XIX веке, при Изабелле II.
Вообще, надо сказать, на человека, привычного только к европейской архитектуре, все эти мудехарские чудеса действуют как удар по темечку. Когда мы выползли из этого дворца, у нас уже и ноги подкашивались, и в глазах темнело. Поэтому вместо того, чтобы пойти сразу в королевские сады, отправились мы сначала в кафетерий. Мелькала у меня даже мысль, а не дернуть ли нам в этом кафетерии чего-нибудь "за дона Педро", чтоб в себя прийти, но рисковать побоялись - и так головы слабые, того гляди и до садов потом не доползешь... :-)
А в кафетерии между столиками разгуливали павлиниха с павлиненком. Посетителей не боялись, но и доброхотных подношений не принимали - видимо, не корысти ради вышли, а так, людей посмотреть, себя показать...
Продолжение следует...
-
-
23.10.2015 в 12:52Спасибо, замечательный рассказ.
-
-
23.10.2015 в 18:35-
-
23.10.2015 в 20:56Голова не "наша", а википедийная; стоит, вроде, в Доме Пилата. В Доме Пилата я была, голов там много, но этой я что-то там не видела.
"Cabeza del Rey Don Pedro original" by CarlosVdeHabsburgo - Own work. Licensed under CC BY-SA 3.0 via Wikimedia Commons.