Пока мы шастали по Италии, нам встретилась масса вещей, с нашей точки зрения, несправедливо обделенных пиаром. Вроде расчудесного «многоголосого»
баптистерия в Пизе, о котором в путеводителях в лучшем случае индифферентно пишут, что там
замечательная акустика (офигеть, какой пиар: у меня в подъезде она тоже в своем роде замечательная, так где мой подъезд, а где пизанский баптистерий...). В то время как про пресловутую башню бедному туристу растрындят во всех подробностях, включая градус наклона с точностью до тринадцатого знака после запятой.
Сие есть, конечно, величайшая несправедливость, а всякая несправедливость должна быть исправлена. :-))) Ну и вообще, сказать доброе слово о хороших местах/вещах/людях – оно и самому приятно, и для кармы полезно.
Начну я, пожалуй, с Бергамо – городка, туристами несправедливо обойденного, потому что даже из местного аэропорта все алчно ломятся в Милан за тряпками, а на сам Бергамо внимания не обращают. А зря – городок-то прекрасный. Все при нем: и аэропорт с лоукостами (три километра от города), и историческое наследие - от галлов до героических гарибальдийцев, и местные власти, из кожи вон рвущиеся, чтобы сделать на базе "аэропорт + историческое наследие" настоящий туристический центр: городок идеально вычищен-вылизан, все, что можно отреставрировать, отреставрировано, на каждом шагу таблички/стенды, разъясняющие,что, кем и когда построено, плюс для туристов продаются карты, дающие право неограниченного проезда (гортранспорт и фуникулерчики) и прохода (музеи и галереи).
Впрочем, Бергамо такой заботы очень даже заслуживает, потому что всяких чудесных достопримечательностей тут масса. Замков-крепостей – три штуки (на любой вкус: два целых – Рокка и Читаделла-цитадель, один в романтических развалинах – Сан-Виджилио, возведенный на одноименном холме «их милостями Висконти», как верноподданнически называет их местный путеводитель). Церквей-соборов – море. Картинная галерея (Академия Каррара) – одна из лучших в Италии. Для любителей природы – сумасшедшей красоты ломбардские пейзажи плюс Оробийские Альпы под боком. Для любителей пожрать – ломбардская кухня с ее полентой, о которой так тепло вспоминал небезызвестный Труффальдино из Бергамо.
Полента и местные грибочки (не помню, как называются, но вкусные, сволочи!..):
Кстати, побуду кэпом: Труффальдино (он же Арлекин, поскольку Truffaldino – это просто кличка, образованная от truffare – «плутовать, жульничать») на самом деле не из БергАмо, а из БЕргамо (который на местном диалекте вообще БЕргем). Хотя, в общем-то, это тоже не совсем верно, потому как традиционно считается, что Арлекин не горожанин, а крестьянин-гастарбайтер, понаехавший из родной деревни на столичные хлеба в Венецию («Нет, я не венецианец, но подданный Венеции. Я из Бергамо, к вашим услугам» ©). А вот как именно называлась эта родная деревня (расположенная, естественно, в провинции Бергамо), до сих пор является предметом локально-патриотического срача научной дискуссии. Тем не менее, в самом городе Арлекина тоже любят и уважают, и даже памятник ему поставили – прямо возле вокзала:
читать дальше…Зато вот Бригелла – настоящий бергамец-горожанин, родом из Верхнего города (Città Alta). Поэтому он и посолиднее будет: «старшим куда пошлют» не нанимается, а имеет обычно какой-нибудь более почтенный род занятий – в «Слуге двух господ», например, гостиницу держит, а в «Короле-Олене» у Гоцци вообще королевским дворецким работает. Правда, при всех своих достоинствах памятника себе он в родимой Читте-Альте почему-то не заслужил – но да и бог с ним, с памятником: в Верхнем городе и без того всяких интересностей полно.
Верхний город, пьяцца Веккья (Старая площадь):
Одна из главных интересностей, конечно, Санта-Мария-Маджоре с пристроенной к ней капеллой Коллеони. Биографию Бартоломео Коллеони можно было бы расписывать бесконечно, поэтому ограничусь краткой характеристикой персонажа:
боевик-наемник кондотьер, с равным успехом воевавший то на стороне Милана против Венеции, то на стороне Венеции против Милана. Причем все было честно, без всяких предательств и исключительно в рамках, оговоренных контрактом. В конце концов венецианцы предложили этому честному человеку
больше бабла должность капитан-генерала, и господин Коллеони со всей своей армией окончательно переехал под крылышко Светлейшей республики. Тем более что Светлейшая к тому времени успела захапать его историческую родину - Бергамо, откуда родителей Коллеони вышибли еще в тысяча триста затертом году во время очередных разборок гвельфов с гибеллинами.
Памятник сабжу в Венеции (с которым, впрочем, сабжа посмертно надули, поставив статую не на площади Сан-Марко, как было уговорено ранее, а возле Скуола-ди-Сан-Марко):Под конец жизни Коллеони слава о нем и о его профессиональных достижениях
(между прочим, человек первым начал применять в боевых действиях пушки, а это вам не хухры-мухры) разнеслась настолько, что предложения сменить работодателя начали поступать к нему со всей Европы. Старый
убивец кондотьер, однако же, сохранял Венеции верность и дрогнул только тогда, когда его начал сманивать бургундский герцог Карл Смелый, намеревавшийся затеять войнушку ни много ни мало всеевропейского масштаба. От таких захватывающих перспектив у 70-летнего Коллеони перехватило дух, и он принялся с регулярной периодичностью
строчить заявления по собственному желанию отсылать в Венецию свои капитанско-генеральские инсигнии. Однако венецианцы с такой же регулярной периодичностью
возвращали заявления отсылали ему эти инсигнии назад, сопровождая процесс «богатыми дарами и уверениями в почтении», так что в конце концов Карл Смелый остался с носом.
В перерывах между этой корпоративной перепиской Коллеони занимался тем, что вводил на своих землях всякие агрономические новшества (в частности, новую систему орошения) и одновременно строил себе усыпальницу. Место под усыпальницу он выбил не где-нибудь, а в самой церкви Санта-Мария-Маджоре, поклонившись местному духовенству энной суммой денег и пообещав перестроить старую сакристию, которая как раз разваливалась. Получив в пользование эту самую сакристию, Коллеони принялся за дело с размахом: нанял самого известного архитектора в Ломбардии – Джованни Антонио Амадео и вбухал в строительство сумасшедшую сумму – 50 000 золотых дукатов.
И результат того стоил.
Капелла Коллеони (слева - северный портал Санта-Мария-Маджоре):
Мне лично неизвестно, обладал ли сам Коллеони каким-либо художественным вкусом или вся эта красота – заслуга исключительно архитектора, а не заказчика, дававшего ТЗ. Впрочем, если верно второе предположение, то старому кондотьеру надо отдать должное: со своим ценным мнением
(«а вот тута мне давай колонну позолоченную, а вот здеся мрамору побольше, шоб богато было») к Амадео он не лез и предоставил ему спокойно заниматься своей работой.
Впрочем, отдельные пожелания клиента явно учитывались. В частности:
1) бюсты Цезаря и Траяна на фасаде - в знак того, что заказчик прозанимался военным делом дольше, чем диктатор и император вместе взятые (для особо непонятливых этот же тезис изложен прямым текстом на надгробной плите сабжа);
***
2) подвиги Геракла на том же фасаде – поскольку Коллеони считал Геракла своим предком (уж не знаю, то ли в переносном смысле, то ли на полном серьезе: средневековая рыцарская генеалогия такая средневековая!);
***
3) амурчики читающие и амурчики музицирующие – в знак благосклонного отношения клиента к чтению и изящным искусствам.
***
Строительство капеллы было закончено в 1476 году – через год после смерти заказчика. Прах Коллеони, а также прах его дочери Медеи (самой младшей из пяти дочерей, самой болезненной, самой некрасивой – и самой любимой) перенесли в усыпальницу, над Медеей воздвигли трогательный памятник со статуями Мадонны и святых, а над папой Коллеони – солидную гробницу с конной статуей заказчика и с плитой, содержащей длиннющее описание всех профессиональных достижений покойного. На конную статую смотреть особо не стоит (здоровенная золоченая байда, нахально выбивающаяся из общего стиля, но Амадео тут ни причем – «золотой» Коллеони был поставлен позже, когда оригинальная статуя по каким-то там причинам пришла в негодность), но зато фрески вокруг – работы самого Тьеполо и радуют глаз на всю катушку.
К сожалению, внутри капеллы фотографировать запрещают, поэтому снимков интерьера у меня нет. Но все желающие могут сходить в итальянскую википедию, где этого интерьера тьма тьмущая. А я вам зато покажу замечательной работы ограду с портретами Коллеони и его любимой дочки.
Папа:
Дочка:
И ангелочек с семейным гербом:
To be continued…