Я даже не знаю, смеяться мне или плакать. Переводят как бог на душу положат. Когда не понимают оригинал, зовут на помощь бурную фантазию – про мистера Рочестера в клетке  ellssa уже писала. В словарь в последний раз не заглядывал никто и никогда: даже элементарное if you please с маниакальным упорством передают как «если хотите».

А когда формально удастся перевести все правильно – так смещают смысловые акценты, что просто диву даешься, что именно герои имели в виду…

Ну и самая страшная беда – имена, фамилии и названия. Честно говоря, до этих наших киносеансов мне казалось, что самый крутой переводческий ляпсус - это "Ноутбук Анны Магдалены Бах". Теперь я даже не знаю, чему отдать предпочтение.

Поэтому пойдем по порядку:

"Алый первоцвет", экранизация 1934 года.

Главного отрицательного персонажа зовут Поль Шовелен (Paul Chauvelin). Шовелен - этакий французский железный Феликс - охотится за Алым Первоцветом, таинственным англичанином, который спасает приговоренных французских аристократов чуть ли не прямо из-под гильотины.

Кто читал книжку, может вспомнить, что сэр Перси Блэкни (который, собственно, и был Алым Первоцветом) любил всячески коверкать фамилию врага. В экранизациях от этого забавного момента почему-то отказываются - но не беда. Переводчики искупают это упущение. На протяжении всего фильма фамилия в русской озвучке последовательно претерпевает фонетические изменения:

Шовелен
Шаолен
Шаулен
и, наконец:
Ша(ы?)лен.

Хотя в оригинале актеры везде ясно и четко произносят: Шовелен.

Зато в дубляже экранизации 1983 года никто не стал мудрствовать лукаво. На протяжении всего фильма звучит один-единственный вариант (но зато какой!):

Пол Шаолин.

Вот такой вот пламенный англо-китайский революционер. Маоист, наверное.

У переводчика-1983 вообще большие проблемы со всеми неанглийскими именами и названиями. Правилам английского произношения его в школе научили, и с тех пор он искренне полагает, что это единственный способ читать латиницу. Поэтому когда в фильме кто-нибудь называет по именам французских персонажей, приходится долго соображать, о ком вообще идет речь.

С общей эрудицией тоже швах.

Тот же "Алый первоцвет" 1983 года.

Титры на экране: "The Temple Prison".

Голос за кадром ничтоже сумняшеся переводит: "Храмовая тюрьма".

Как вы думаете, что такое храмовая тюрьма? Застенки инквизиции? Карцер для провинившихся монахов?

Хрен. Это просто тюрьма Тампль. Та самая, в которой сидел маленький дофин. Достаточно известное заведение, между нами говоря.

Это были, так сказать, англоговорящие переводчики. Перейдем теперь к франкофонам.

"Жозеф Бальзамо", экранизация 1973 года.

Людовик XV и Мария-Антуанетта обсуждают сады и парки:

- Шедевр Нашего!

- Сир, Наш был великим человеком, за что его любили в свое время. А сейчас вкусы изменились.

Если бы переводчик хоть на минуту задумался, почему его персонажи несут такую хрень, он мог бы догадаться, что le nôtre ("наш" ) - это не притяжательное местоимение. Это фамилия. Приятно познакомиться: Андре Ленотр (Le Nôtre), знаменитый ландшафтный архитектор. Кстати, создатель парка в Версале. Людовику результаты этих трудов нравятся, а его невестке - нет.
читать дальше